не оказывало на Фреда Тинсли такого воздействия, как на большинство людей. Большинство людей повиновались времени. Они позволяли ему запугивать их, боясь, что оно идет то слишком быстро, то слишком медленно. С Тинсли – совсем другое дело. Он был безразличен к времени, и оно спокойно текло мимо него…
В своем иссушенном, первобытном мозге – а Тинсли на самом деле считал себя почти доисторическим существом, почти не испорченным смягчающим влиянием прогресса, – он мог смотреть на мир, потом моргнуть, и за это ничтожное время, которое требовалось, чтобы глаз закрылся и открылся, для него могли пройти целые недели. Это делало его абсолютно не подверженным скуке, сомнениям или нужде; лишения, которые сводили с ума обычных мужчин, его вообще не касались. Но больше всего эти качества делали его терпеливым, хитрым хищником…
Когда Тинсли был молод и все еще совершенствовал свои навыки владения винтовкой, то однажды провел двадцать шесть дней в одном из канализационных коллекторов в Сараево. Это случилось как раз в разгар осады. Город и вся страна погрязли в хаосе, несмотря на усилия ООН. Его цель, крайне реакционный сторонник Слободана Милошевича, имел гнусную репутацию, явно выделяясь даже среди самых мерзких представителей той позорной войны. Цепочки совершенных им злодеяний хватило бы с лихвой, чтобы получить заказ на его безусловную ликвидацию, причем столь щедрый гонорар привлек бы профессионалов этого дела по всей Европе…
К сожалению для них, цель оказалась весьма непростой. Многочисленные покушения лишь придавали ему еще большую осторожность, и он с параноидальной поспешностью курсировал между конспиративными квартирами и постоянно пересматривал свои планы. Это лишало возможности предугадать его дальнейшие шаги, за что-нибудь зацепиться, и никто так и не смог подобраться к нему достаточно близко, чтобы всерьез претендовать на награду.
С точки зрения Тинсли, его конкуренты во время охоты на этого человека избрали неправильный путь. Зачем пытаться предсказать действия человека, который намеренно стремился быть непредсказуемым? Глупо. Вместо этого Тинсли прополз через систему канализационных труб и занял позицию у ливнестока, откуда открывался отличный вид на один из конспиративных домов, который пустовал уже восемнадцать месяцев. К тому времени у мерзавца уже горела земля под ногами, и он вынужден был навсегда покинуть многие из прежних убежищ. Свою позицию Тинсли выбрал отнюдь не на основе каких-то разведданных, а попросту предположив, что рано или поздно его подопечный вспомнит об этом забытом всеми доме и рискнет вновь им воспользоваться. В конечном счете, когда тучи над ним сгустятся еще сильнее, он явится сюда, ошибочно посчитав, что сможет отсидеться здесь до лучших времен…
Так Тинсли и лежал в грязи, вдыхая вонь окружавших его нечистот и ожидая выстрела – того самого, который он мог бы и не произвести. Его окружали запахи смерти и разрушенного войной города. С собой Фред захватил
