не лезь к ней, не домогайся! Не зли бабу, а то я те! – и сунул волосатый кулак под нос дворецкому.
Тот подобострастно заулыбался, облобызал кулак воеводы и затрусил исполнять волю хозяина, повторяя:
– Что ты, что ты, батюшка!
А воевода прошел в горницу, сел за стол, выпил приготовленное вино из серебряного кубка, задумался, барабаня пальцами по столу.
Скрипнула боковая дверь, зашаркали ноги дьяка Василия. Он подошел к Унковскому и поклонился в пояс.
– Надо, Василий, отписать грамоту в Москву Юрию Алексеевичу Долгорукому в приказ Казанского дворца. Сегодня же пошлешь с ней надежного гонца.
– Что отписать-то? – спросил дьяк, еще ниже поклонившись воеводе.
– Отпиши, что вор Стенька Разин вышел из своего воровского логова на Волгу, разграбил караван, идущий на Астрахань, разогнал государевых людей и приступил с боем к Царицыну. Несколько раз ходил он на приступ города, и скопилось у него много беглого люда, вооруженного пушками, пищалями. Но устоял наш город. Вор Стенька Разин с большой силой ушел вниз по Волге. Мы на его поиски не пошли, потому что так и не дождались подмоги от астраханского воеводы Хилкова. Слезно просим о помощи ратными людьми. Отпиши, что боярин, видно, сговорился со злодеями, коли не пришел на помощь, – и добавил наставительно: – Да отпиши складно.
– Будь покоен, боярин, отпишу, как надо! – дьяк попятился и, еще раз поклонившись, вышел в боковую дверь.
Воевода устало вытянул ноги, потянулся до хруста в суставах, затем встал и пошел в опочивальню.
Взгляд боярина сразу же упал на Ефросиньюшку. Она была бледна, сидела на лавке, обитой пурпурным аксамитом, безразлично уставившись в одну точку.
Улыбаясь, Унковский обратился к вдове:
– Стоит ли так убиваться об этом изменнике? Выбрось ты его из головы!
– Давай, пытай, веди спрос! – злобно перебила она боярина, сверкнув глазами. – Скажу, все скажу, что он мне говорил! Да окромя любовных речей ничего он не сказывал!
– А если на дыбе спрос вести будем? Все скажешь, да еще прикажу дать тебе батогов! Так все вспомнишь!
– Не наговаривай зря на меня, воевода! – сказала в ответ женщина и заплакала.
Унковский подошел вплотную к вдове и взял ее за подбородок, заглянул в глаза. Перестав всхлипывать, женщина с тоской молвила:
– Что, все-таки добился своего! Не добром, так силой берешь! – и, отскочив в сторону, легко метнула свое гибкое тело к ковру, где висело дорогое оружие. Схватила кривой кинжал, попятилась в угол, с угрозой прошептала:
– Не подходи! Тебя решу и сама решусь!
Боярин спокойно присел на лавку, налил два кубка вина и сказал:
– Не дури, баба! Убить ты меня не убьешь! Если захочу, кнутом достану и опозорю: разденут тебя стрельцы донага, прогонят по площади и батогов дадут по заднице! Выбирай одно из двух: или честь – быть со мной сегодня, или бесчестье – на площади.
Конец ознакомительного
