немец, сукин сын, даже не подумал извиниться, – горячо заявил он. – Он взял самолет, который наполовину принадлежал моему деду, чтобы облапошить нашу семью и лишить ее законной доли, и даже не извинился. А ведь мы должны были владеть половиной ранчо. Но вышло так, что моя семья влачит жалкое существование. Он уничтожил моего деда, разрушил жизнь папы, теперь вот и я пашу как проклятый – и все ради чего? И что мне остается после того, как ты ловко развел нас в суде?
– Я не разводил вас, – мягко произнес Паркер, не желая спорить с Лайлом, когда он так возбужден. – Просто не было доказательств…
– Дедушка рассказал о том, что произошло.
– Но эта ваша история…
– Он не лгал. Хочешь сказать, он все наврал?
– Нет, не хочу, – терпеливо сказал Паркер. – Но… просто послушай. Кто поверит в то, что Фриц Англер поймал сотню молодых антилоп, а потом развозил их на самолете по стране и продавал в зоосады? Что он будто бы продал несколько штук самому Адольфу Гитлеру и пролетел на этом вашем самолете до Лейкхерста в Нью-Джерси, а там полдюжины животных погрузили на борт дирижабля «Гинденбург», который должен был доставить их в берлинский зоопарк? Ну же, Лайл, подумай сам.
– Так было! – крикнул Лайл. – Если дедушка сказал, что так было, значит, мать твою, так и было!
Паркер припомнил скептическую мину на лице судьи, который, однако, терпеливо выслушал невнятные показания Бенни Пиблза. Во время рассказа старика из зала доносились смешки.
Хуан покачал головой и сказал Паркеру:
– Я слышал эту историю. Много раз. Про самолет и про антилоп.
Паркер предпочел промолчать. Спорить не имело смысла. Лайл был почти что невменяем, говорил с убежденностью настоящего фанатика и действительно верил в правдивость этой нелепой истории.
– Ты посмотри по сторонам. На этом ранчо тысячи антилоп, так же было и в тридцать шестом году. Англер летал на самолете, ловил этих чертовых животных и отвозил в ближайший каньон. Дедушка показывал мне это место. Там он связывал их, снова грузил в моноплан и дальше летел уже на восток и по дороге продавал их зоопаркам или еще куда. У него были связи с Гитлером, ведь он был немцем. Его семья по-прежнему жила в Германии. И все это были гребаные нацисты, как и сам Англер. Он знал, к кому обратиться. Он брал за каждую антилопу от ста до двухсот баксов, потому что их тогда почти не встречалось за пределами Вайоминга. Он заработал достаточно денег на авиационный керосин, чтобы долететь до Нью-Джерси и вернуться обратно, а потом еще заплатить долг за Уэнделла Оукса. Самолет наполовину принадлежал моему деду, но чертов выродок даже не подумал взять его в долю.
Лайл говорил все быстрее и все больше нервничал. В уголках его рта появилась слюна.
– Потом он начал покупать и другие ранчо. А потом они нашли эту гребаную нефть. У Англера было до хрена бабла, и он платил адвокатам и бандюганам, чтобы держать моего дедушку и папу подальше от его поместья. Мы попытались
