одна тупая ярость.
− Ты один из них, − его пихнули в спину, и он чудом удержал равновесие.
«Только не упади, только не упади», − твердил он про себя подобно заклинанию. Свалишься в снег – затопчут, забьют ногами до смерти. Людям не на кого излить злость и боль кроме как на него. Но до тех пор, пока он стоит на ногах, не все потеряно.
Ругательства сыпались на него, как снег в метель. Он не разбирал отдельные слова в общем гомоне. Селяне тянулись к нему: ударить, толкнуть, урвать кусок. Джеймс закрыл голову руками в попытке защититься. В памяти всплыло лицо матери. Сдаться, что ли, прекратить борьбу. Он приготовился лечь на землю и умереть, когда толпа вдруг расступилась.
− Что происходит?
Он узнал голос деревенского Главаы. Кто-то скороговоркой объяснял ему суть обвинений – Джеймса подозревали в сговоре со снежными. Якобы он привел их в деревню. Накануне его видели выходящим из леса. Никого не волновало, что он был на охоте. Еще один довод не в его пользу – снежный его не тронул. Любого другого на его месте убили. Но Джеймса снежный пощадил. Не иначе они заодно.
− Где твоя мать, полукровка? − спросил Глава.
Джеймс кивнул в сторону пепелища. Никто не выразил ему сочувствия, но он его и не ждал. Для него она была единственным близким человеком, а для них – деревенской сумасшедшей.
− Ведите его за мной!
Джеймса подхватили под локти. Он не сопротивлялся. Люди плевали ему вслед, бросали камни. Парочка достигла цели, больно ударив по спине. Что ни приготовил ему деревенский Глава, вряд ли это хуже, чем быть забитым до смерти толпой.
Единственной каменной постройкой на всю деревню был дом Главаы. Там он жил с семьей, там собирался деревенский совет, там принимались все важные решения, там проходил суд, там содержались преступники до вынесения приговора и там же приговор исполнялся.
До этого дня Джеймс не бывал в каменном доме, как его называли в деревне. Он не принимал участия в жизни деревни. С какой стати? Им не было дела до него, а ему до них. Прежде это всех устраивало.
И вот он поднялся по каменным ступеням. Изнутри пахнуло сыростью. Эхо от шагов ударило по нервам. Казалось, по узкому коридору идут не четыре человека, а целый гарнизон. В тесной пристройке рядом с кузницей стократ уютнее, чем в доме Главаы.
Спустились по винтовой лестнице. Все ниже и ниже. Глубоко под землю. Стены и потолок давили на плечи, будто заживо погребли, и Джеймс пожалел, что толпа не растерзала его. Пусть мучительная, зато быстрая смерть. А здесь, в мрачном подземелье ему, возможно, гнить годами без надежды снова увидеть солнце.
Конвоиры привели к решетке. Лязгнул замок, и Джеймса втолкнули в камеру. С хлопком решетка закрылась за спиной, словно сомкнулись челюсти хищника. Джеймса поймали в ловушку. Мечты о богатстве, светлом будущем остались за порогом камеры. Впереди ждали только лишения и смерть.
В подземелье было темно хоть глаз выколи. Где-то вдалеке коридора мерцал
