планировал выйти в поле, в общем наличие этих двух, то ли надзирателей, то ли телохранителей, а скорее всего и то и другое позволяло сэкономить ему время.
Одевшись он вышел в коридор. По зеленой ковровой дорожке коридора минус четвертого уровня, освещенному лампами дневного света, уже двигались его коллеги из других лабораторий, с удивлением оглядывая новых постояльцев.
– Доброе утро Трофим Аристархович,– поздоровался кто-то, а за ним еще один голос.
– Здравствуйте, – отозвался Трофим пожав одну, вторую и третью руку, закрывая дверь на ключ.
– Это что – ваши новые сотрудники? – спросил кто-то из владельцев рук.
– Да… да, это лаборанты. Э-э-э специально прислали, будут помогать мне… в поле, – ответил некробиолог, наконец заперев дверь и спрятав ключ в нагрудный карман рубахи.
– А. Ну молодцы, расширяетесь. А я вот все прошу, прошу, хоть аспиранта какого-нибудь, так нет даже не обещают, – сказал другой скрипучий голос и протянул руку.
Трофиму наконец удалось идентифицировать говорящего со скрипучим голосом. Им оказался заведующий четвертой лаборатории. Лаборатории физических аномалий Аарон Моисеевич. Трофим пожал костлявую руку, затем развел руками, как бы объясняя, что ничем не может помочь Аарону Моисеевичу и жестом вежливо указал ему проходить вперед.
– Понимаю, понимаю,– проскрипел тот, – помочь старику не хотите, да и не чем. Сейчас нынче зомбированные в моде, но с ними справляться надо уметь. Правильно Трофим Аристархович сделали, что подмогу себе вытребовали. Ну давай молодежь, завтрак стынет, – пропуская вперед "лаборантов" и некробиолога проскрипел Моисеевич, – мне старику не к спеху.
Чувствуя некий конфуз, но все-таки и облегчение, что его охрану вроде как приняли за лаборантов, они прошли в столовую, которая находилось на этом же уровне. Столовая представляла собой помещение пять на восемь метров, в которой находилось восемь столов для посетителей в два ряда по четыре стола, за каждым помещалось по четыре человека, но если поставить еще стулья то и по шесть. В конце комнаты располагался шведский стол, который предлагал на завтрак стандартный набор из двух видов каш, овсяной и пшеничной, бутерброды с сыром и колбасой, корзинка чищенных вареных яиц, тарелочки со сметаной, маслом, вареньями и прочим, большой электрический чайник на пятнадцать литров, кофейник, кастрюля киселя. В конце комнаты виднелись два раздаточных окна, за которыми находился кухня, звеневшая посудой и иногда смехом поварих.
Трофим взяв тарелку каши и стакан чая, занял один из столов примерно посередине, Сагитай и Яков сели рядом. Вокруг крутился научный люд, все здоровались, шумели, что-то обсуждали, иногда поглядывая на "лаборантов". Сагитай взял большую тарелку овсяной каши, бросил туда большой кусок масла, а также водрузив на поднос пару бутербродов и два стакана чая. Яков взял то же самое, только чуть больше всего, вдобавок бросив в тарелку каши, три очищенных варенный яйца. На их лицах читалось,
