небось?
–Нет. Обычная пехота.
–Ну это проще. На блокпостах стоят. – Попытался успокоить старика.
Дед насмешливо зыркнул на постояльца, указательным пальцем расправил усы.
–Да я за него не переживаю. Соскучился.
В соседней комнате запищал ребенок, заставив деда без злости выругаться и поднявшись со стула, метнуться на зов. Александр уже знал о скорбной судьбе полуторамесячной девочки, оставшейся без матери на руках чужого ей человека. Старый Матвей не сумел вытащить больную, привезенную к нему из Краснодара и родившую ребенка прямо в этом доме. Ему и самому вернувшаяся память преподнесла сюрприз. Оксана, его молодая жена, и сама на неделях должна разродиться, поэтому сейчас и не с ним рядом. Помотал головой от нахлынувших плохих мыслей. Не дай бог, чтоб так!.. Была б его воля, умотал бы к ней в станицу.
Вернувшийся от успокоившегося ребенка, дед уселся на место, но из комнаты с телевизором надрывно прозвучал звонок, похожий на трель будильника.
–Кому там неймется?… – проворчал дед, вновь подхватываясь на ноги.
Александр с удивлением уставился на «пережиток прошлого» прижимавшего к уху мобильное устройство связи, похожее на большой кусок железного полена с кнопками и короткой антенной.
– А-а, это ты, Федор! Здравствуй! … Как живу? Твоими молитвами… Да… Да. Нормально, вытащил. Вот передо мной сидит. Да. Можно уже и домой отпускать. Ребенок? Да, что ему сдеется? Тоже здорова.
Надолго замолчал, по всей видимости выслушивая длинную тираду абонента на противоположном конце невидимой линии связи. Лицо старика смурнело на глазах, приобретало выражение сильной степени волнения.
–Добре! Скажу. Прощевай, Федор. – Закончил разговор.
Отложив чудо-трубу в сторону, Матвей Кондратич перевел тяжелый взгляд на постояльца. Чего это он так смотрит? Уставился, будто в бездну глядя, не видя перед собой ничего. Старик отвел глаза, вздохнув, поднялся на ноги, шагнул к шкафу со стеклянными дверьми. Поставил на стол бутылку водки и два граненых стакана. Налив прозрачную как слеза жидкость почти до краев, кивнул, заставляя пить. Ничего себе! Дождавшись, когда Александр опустошит емкость, выпил сам, утершись рукавом рубахи. Рубленными фразами чеканя речь, обратился к нему:
–Федор Мартыненко звонил. Это тот, через которого твои родичи тебя ко мне определили. Горе у тебя случилось. Жена с новорожденным ребенком умерли.
Что-о? Что этот старый пенек мелет? Дыхание перехватило.
–…Собирайся. Завтра за тобой заедут. Послезавтра похороны.
Вздохнул.
–Да-а! Еще твоя мать через Федора велела передать, чтоб девочку у меня забрал, – дед головой мотнул в сторону комнаты со спящим ребенком, – на тебя ребенка запишут, ну а воспитывать сами будут. С Федором договорено. Прости за поганые вести.
Вышел из горницы, громко хлопнув уличной
