нахалу морду, когда он и с девушки задумал стянуть джинсы.
– Извращенец какой-то, – сказала гномелла и сделала выпад вилкой в невидимого приставалу. – Все меня уродкой считают, говорят, что я худая как лом, а этот прямо взбесился, пестиком размахивал.
– Ты очень красивая, – возразил Типун. – И совсем не уродка.
– Это только ты так думаешь, – отмахнулась Сеофия. – Потому что ты человек, а не гном. У меня и уши мелкие, совсем не торчат. Эх, и почему ты не гном? Хоть в этом Дамабия со мной согласна. – Так звали ее двоюродную тетю, которая тоже работала на «Карборунд». Кажется, кладовщицей, точнее Даниель не знал. Тетя недолюбливала Типуна, и когда Сеофия сердилась на него, она частенько цитировала пожилую родственницу. В лицо же Типуну старая гномелла ни разу ничего не высказала, только седые ушки ее при виде человека нервно трепыхались. – Правда, Кашетелю я тоже нравлюсь, – добавила девушка намного тише, опустив руку.
– Так что там с сериалом? – Типун поспешил отвлечь ее от дум о «безобразии».
Она увлеклась и поведала вторую половину рассказа – тот, в общем, укладывался всего в несколько предложений: молодой гном, окончив горный колледж, поступил на работу в золотодобывающую компанию и познакомился с танцовщицей клуба для важных гномов. Там ее приметил сын владельца клуба и стал соблазнять, но она оказалась честной девушкой и обручилась с шахтером. А тот очень страдал от своей бедности и думал, что невеста тоже тяготится его низким социальным положением, а потому задумал вынести из забоя слиток золота, только пока не знал, как это сделать так, чтобы его не поймали и не заковали в кандалы в самой глубокой шахте.
Так что когда Даниель с Сеофией в обнимку устроились на кровати – он полусидя и расставив ноги, а девушка перед ним, прижавшись спиной к его животу, он уже все знал. Но хоть тема фильма и заинтересовала его, поскольку сам Типун имел прямое отношение к выносу материальных ценностей из мест их добычи, долго смотреть он не смог и задремал. Он только успел сказать Сеофии, что завтра проснется вместе с ней, чтобы идти на работу к восьми часам.
Бет Рубин
Крысолов Реифиель, как всегда по вечерам, обходил свой участок северного района между консервным заводом и семнадцатым штреком компании «Карборунд». Его зона располагалась на глубине около трехсот метров от уровня океана, здесь было жарко и влажно, поэтому крысолов был одет только в протертую майку и шорты.
Он так давно занимался своим ремеслом, что все действия совершал автоматически – проверял ловушки в закутках, светил фонариком в щели, попискивал словно заправский зверек, зовущий собратьев на помощь. Верный стек, острый как шило, безошибочно попадал именно в те расщелины, где могли притаиться крысы.
– Пора, – сказал он сам себе и снял с пояса небольшой мешок, тотчас зашевелившийся словно живой. Оттуда показалась мордочка довольно крупного зверька,
