предметов и сенсорное воспроизведение собеседника, в том числе его внутренних ощущений, в том числе намерений («он стремился куда-то прочь»), эмоций («я почувствовал его злость») и отношений («я чувствовал его холодную отстраненность»). Сенсорные проекции составляют несомненную часть наблюдаемой обоими собеседниками реальности.
При этом в силу индивидуальности личностей собеседников с точки зрения каждого из них восприятие СУП не полностью конгруэнтно, однако благодаря уже описанному в части, посвященной сенсорным проекциям, механизму, его восприятие изменяется при изменении элемента СУП другого собеседника, следовательно, обладает свойством объективности. В силу того, что контакт собеседников длится некоторое время, межперсональное СУП приобретает все большую конгруэнтность, в том числе эмоциональную («муж и жена – одна сатана», «у дураков мысли сходятся»).
Соответственно, реальность, объединяющая собеседников, по информативности и содержимому значительно больше материальной реальности, хотя и реконструирована на ее основе. Попробуем перечислить ее элементы с точки зрения одного из собеседников – наблюдателя. Во-первых, это не проявленные опытом данного момента свойства предметов, воссозданные благодаря сенсорным проекциям. Во-вторых, это собственные ощущения наблюдателя телесного происхождения, триггерные ощущения ВП и НП и интрапсихические ощущения (эмоции, намерения, ощущение внимания и т. д.). В-третьих, это элементы внутренней реальности собеседника, автоматически воспроизведенные проективными механизмами психики на основе речи, регистрируемого поведения и прочих невербальных признаков.
При этом все внутренние и внешние реакции человека обусловлены текущим содержанием его субъективного пространства и возникают в ответ на изменения внешней среды и автоматическую активацию элементов виртуального пространства (мотивация и пр.). А его собеседник действует в том же субъективном пространстве, а значит, имеет к нему прямой, по меньшей мере двухуровневый доступ – один уровень символьной (речь, жесты, знаки) коммуникации по определению осознаваем, а другой, собственно опосредованный сенсорными и индуктивными проекциями, осознается только частично (обычно регистрируются только мимика, поза, интонация и громкость речи, да и то время от времени).
Вот в такой интерпретации картина коммуникации предстает несколько под другим углом. К примеру, сразу же решается вопрос о том, благодаря чему при коммуникации возможно оперировать «эзоповым языком», комментируя текущий момент совершенно отвлеченными аналогиями, то есть пользоваться заранее не оговоренной системой символического обозначения текущих явлений; при этом мы просто создаем новый элемент СУП, наложенный на текущую картинку, и анализируем новые отношения между наблюдаемыми феноменами с учетом введенных отношений. Находит чувственное объяснение отрывочная коммуникация,
