она помогла, так ненавязчиво, рассмотреть Эда с другой стороны.
****
Нервное напряжение последних дней, отразилось на Вел усталостью всего организма. Покинув всю семью очень рано, она забралась в кровать и, лодырничая, отдалась дремотной неге.
– Дети спят. – появился Эд.
– Спасибо, любимый! Обещаю, завтра я освобожу тебя и буду заниматься ими сама.
– Вот глупышка! Ну, ты же знаешь, мне это только в радость! Ты как, еще не засыпаешь?
– Нет. А что?
– Ничего, ничего. Просто поинтересовался. – Он направился в ванную, а она прикрыла глаза. Щелчок музыкального центра и первые аккорды Тако, пробудили любопытство Вел, она закрыла книгу, которую так и не начала читать, повернулась набок. А на дверном косяке, появилась рука Эда, затем нога и наконец, он сам. Танцуя, он вошел в комнату, расстегнул и бросил на пол рубашку. Заметив ее интерес, приподняв руку, тихо заверил:
– Это только начало! – и снова исчез в ванной. Вел, поправив подушки за спиной, разместилась удобней, в ожидании. Минуты три никаких действий, интерес начал угасать, сменилась музыка, и она упала, не в силах сдержать смех. Индийские напевы, Эд с полотенцем на голове в виде чадры, в ее кимоно, которое с трудом скрывало его нижнюю часть, полностью оголяя ноги, пританцовывая, дошел до кровати, присел рядом.
– Эд! Пожалуйста! – слезы смеха покрыли ее щеки. – Прошу, дай отдышаться. – Он снял полотенце и нежно вытер ее лицо. Сбросил халатик и, забравшись в постель, обнял. Вел прошептала: – А я так надеялась на продолжение.
– Бери пример с меня. – тихо произнес Эд: – Я никогда не теряю надежду. – не сделав паузы, не дав ей вставить даже слова, продолжал: – Вел, солнце мое! Любимая, послушай меня, не перебивая, мне это важно. – Вел кивнула и замерла. – Хочу, чтобы ты знала. Я, как никто уважаю твое «Я», твое мнение во многих моих делах и то, что ты создаешь. Все эти интервью, проявление в мансарде, меня даже не насторожили. И ни в коем случае не думай, что обидело, что у тебя есть маленькая тайна. Между нами, с первых минут знакомства, созрело доверие. Запрещать – не могу, ты даже не среагируешь на мои слова, а только обозлишься. Поэтому прошу – не рискуй своей жизнью. Пожалуйста! – Он смотрел на нее, не ожидая ответа, просто смотрел. Провел рукой по щеке. – Не шантажирую, хотя мог…. Но предупредить хочу – не послушаешь, буду пытать тебя танцами и петь: «Вел, Вел, Ача! Ача!» Что там еще за слова? Вот блин! Забыл! Но я выучу.
– Не повторяй! – лишь улыбнулась, понимая и взвешивая его волнения и переживания. – Любимый! Я, честное слово, не знаю, как это получилось. Затянуло, как тогда, в пески.
– Не надо! Не оправдывайся. Чему суждено было свершиться – свершилось. А я, давно принял за аксиому, знать ровно столько, сколько ты мне хочешь сказать. Я попросил, а ты, будь к себе добрее и, – он сделал небольшую паузу, – помни о нас с девочками.
Вел прижалась к нему, уткнулась в его грудь носом и облегченно задышала.
****
С самого
