сот метров забор полуразрушенный тянется. Вот там эту часть и зажали. Головную и замыкающую машины подбили и давай из-за забора остальную технику долбить. Кто повыскакивать успел – тех сразу огнём в упор срезали. Короче, потешились чеченцы, как могли. Позже уже сами ичкеры, которые там были, рассказывали, что из одного бэтээра долго огонь вёлся. Там солдат в живых остался, так он бился до последнего. Боевики по нему изо всего, что под рукой было, стреляли, а солдат всё равно из бэтээра отстреливается. Ему чеченцы уже и жизнь предлагали, мол, не тронем тебя, уходи! А боец всё отстреливается. Представляете, вся часть перебита уже, а последний солдат продолжает бой! Ну тут эти уроды на бэтээр поднавалились и, когда оттуда совсем выстрелы прекратились, вплотную подбираться стали. Когда совсем уже близко подошли, изнутри взрыв раздался. Видать, патроны вышли у солдата, так он себя гранатой подорвал.
Лейтенант закончил рассказ, но возобновлять разговор никто не спешил. Через некоторое время молчание нарушил всё тот же омоновец.
– Не поверил, значит, ичкерам.
– Да какая им вера, знаем мы уже… – поморщился лейтенант, готовясь рассказать ещё один из услышанных эпизодов той войны, но ему помешало восклицание белобрысого пэпээсника:
– Вот интересно, а что стало с теми генералами, которые ту часть у завода положили? Под суд их отдали или просто из армии уволили?
– Как же, разбежались! – невесело хмыкнул участковый – Им, наверное, ордена с медалями понавешали да в званиях повысили. Когда это ты слышал, чтобы у нас за тупость или предательство наказывали? Это раньше, в царское время, генералы из-за позора пулю в висок пускали.
– Ну почему, – не согласился с ним Велиев – при Сталине тоже находилось, кому пулю в лоб направить. После такой операции уже через неделю с десяток виновных к стенке поставили бы.
– Не было бы такой операции при Сталине, – подхватил Александр – просто не дошло бы до этого. При нём в сорок третьем пара полков за одну ночь управилась. Погрузили всех в вагоны и вывезли. И без единого выстрела обошлись, потому как каждый чеченец знал: только дёрнись на солдата – сразу порцию свинца получишь!
– Положим, не два полка тогда в депортации участвовало. – подал голос один из милиционеров с противоположного конца стола – Там не меньше дивизии управлялось. И организация всего этого образцовая была. Я в газете статью читал. С фронта регулярные части сняли, кучу железнодорожных составов задействовали, спланировали всё в жесточайшем секрете, а потом только операцию предприняли…
– Вот – вот, – перебил говорившего старший смены – а почему в разгар боёв с фронта части снимать пришлось? Да потому что чеченцы очередную пакость готовили. Пока наши под Сталинградом надрывались, они им в тыл ударить собирались. Коня для Гитлера готовили с серебряным седлом, приём торжественный немцам устроить хотели, сволочи!
– Эх,
