Молчанья, в небесных глазах…
Искра Абсолюта
Поднимаешь землю – прах многовековой,
А она в руках, как скопище мирозданья,
Полная луна – знаменьем над головой,
Угольками горят безмолвные оправданья.
Ты шагаешь в пропасть, листья, сырой туман,
За тобой позёмкой стелется безмятежность,
Ты так долго оберегала в себе дома,
Что они обрели светоносную белоснежность.
У тебя по ночам рождается в сердце Храм,
У него глаза – небесный, безбрежный омут,
Ты танцуешь, и кажется, будто бы нету ран,
Будто злу не подступится во век к такому…
Ты встречаешь рассвет умываясь росою слёз,
В голове пустота, а на деле – огарок живого,
Этот год, кроме боли, опять ни чего не принёс,
И из краха внутри не выходит вербальной основы.
Под ногами зола, под золою шипы утрат,
Ты идёшь над землёю, не чувствуя, и не зная,
Поднимаешь прах, раздаёшь его плоть ветрам,
Ни чего в свой Храм из смертного не впуская…
На тебя не смотрят, обходят, смеются в след,
Для земных твой свет – угроза и разрушенье,
У тебя теперь так много иных во сне, —
Твой Великий Храм – замена опустошенью,
Ты воздвигла его из Истины, в полной Тьме,
Не земным наполнив своды его – уютом,
Людям невдомёк, что в поле твоём – не Смерть,
А Искра Новорождённого Абсолюта…
Обречённость
Будто отжило пламя, но сердце стучит по наитью
И маячит фантомом в пыли вековой – моя смерть,
Только сеятель слёз и приходит за сотканной нитью,
Чтобы самое ценное – взмыло в небесную твердь…
Ночь качнётся и с неба сорвутся незримые перья,
Звёздной крошкой покроют мою ледяную ладонь,
В моей Ангельской Сути рождаются блики забвенья,
– И зовёт Пустота, раскрывая свой Вечный Огонь…
Мне б с ладони кормить бытие, но природа – иная,
И по свету шагать бы, да смертность сковала кристалл,
И о Крыльях своих – я без слёз уже не вспоминаю,
Бессловесную песнь высекают в предсмертье, уста…
Онемела Душа, пальцы сжали осколок виденья: —
Бесконечное море, и волны вздымаются ввысь,
А над морем парят – белоснежные звёздные тени,
И роняют частички себя в мою хрупкую Жизнь,
В ярких, синих глазах – распускаются Чёрный Дыры,
Тают первые блёстки снежинок, ложась под порог,
Больше нет горизонта, последние отблески мира —
