подавляя собственное отчаянье, и взялась за работу. Все же жалеть себя и хандрить можно бесконечно, а работать тоже нужно. Тем более теперь, когда такое произошло и надеяться ей теперь нужно только на себя.
Хорошо хоть, она свой ноутбук в машине тогда оставила, а то бы и без рабочего инструмента осталась. Полицейские забрали даже Ленин компьютер, не говоря уже о компьютере Сережи.
Она погрузилась в работу, стараясь не думать ни о чем. Ей нужно отвлечься и она подумает позже, где искать деньги для адвоката. Иначе так и с ума сойти не долго.
Но спустя два часа ей опять позвонила Геля.
– Значит так, деньги я нашла, собирайся, встретимся в офисе у твоего адвоката, – деловито отрапортовала подруга, – жду тебя через сорок минут, давай, пока еще день рабочий не закончился, надо успеть.
И Геля положила трубку, не дав Маше и слова вставить.
Маша опять зависла на пару минут, смотря на трубку, а затем, чертыхаясь, вскочила и побежала одеваться.
Спустя два часа они с Гелей выходили из офиса адвоката.
– А теперь ты мне расскажешь, где деньги взяла? – наконец решила узнать Маша у подруги, так как при адвокате они об этом не разговаривали, а составляли план их действий.
– Конечно, – Геля щелкнула зажигалкой и затянулась очередной сигаретой и, не обращая на укоризненный взгляд подруги, продолжила: – это все наши скинулись, и кроме того, тебе еще шеф пообещал через неделю тринадцатую зарплату выдать, и отпускные заранее.
Маша опять зависла от удивления на несколько секунд. И даже не стала ругать Гелю, за то, что так и не бросит эту ужасную привычку.
– Как… все наши?
– А ты что думала, подруга, тебя друзья в беде оставят? Мы все-таки все в месте, как-никак столько лет уже работаем, но само собой, сама понимаешь, что это все в долг, машины продавать все равно придется. У всех кредиты, дети и «т. д.» и «т. п.», но народ понимает и все подождут.
Маша выдохнула, потому что задержала воздух, от удивления на несколько секунд, пока выслушивала рассказ Гели. Она бы даже не подумала попросить денег, ей бы просто стало безумно стыдно, а Геля…. все решила за нее… Она опять обняла ее.
– Ой, вот только сырость прекращай разводить, мы все же на улице, да и народ уже оглядываться начал, у нас все же пока еще не принято публично свои нетрадиционные близкие отношения на показ выставлять, – пошутила Геля, пытаясь успокоить подругу.
Маша и правда кое-как сдержала слезы.
– Прости, Гель, я последнее время, что-то совсем расклеилась…, – вздохнула она, разжимая объятия.
– Ничего страшного, я бы тоже расклеилась, и не надо на меня так смотреть, я человек, а не машина, и то через что ты прошла, никому не пожелаю… сама в такой ситуации оказывалась, – Геля отвернулась, явно не желая вспоминать о таком, – по воле папаши моей Инги.
Маша с удивлением посмотрела на подругу, она и не знала об этом. Геля никогда не делилась подробностями об отце
