style="font-size:15px;"> Голодный, однако.
Глаза смотрят предано,
А в окнах обедают.
И кто бы хоть в форточку
Бросил бы косточку.
Плохо, когда ты
Всеми забытый.
И горькое очень
Твоё одиночество…
Колыма, Колыма…
Колыма, Колыма…
Чистит зубы зима.
Золотые протезы,
Дорогая руда.
Тыща вдаль километров
Трассы той не приветливой,
Где водилой колымлю,
Якутск – Магадан.
А тянуть по пороше
И опасно, и сложно.
Бензин кончится если
То всей жизни – хана!
А дорогу проклятую
Те ребята прокладывали,
Кости чьи скрыты снегом,
Земля ими полна.
Вертухайные вышки
Словно призраки вышли.
Кашель чей – то простуженный
В худосочной груди.
А газон мой натужно
Пробивается в стужу.
Якутск за метелью.
Магадан – впереди…
***
Я – в камере.
Мешок каменный.
Стены лысые,
В углу крыса,
На полу холодном,
Пищит голодная…
Лампочка – лучина
Трещит беспричинно.
За шторкой загаженной
Умывальник с парашею.
Табурет привинченный.
Нары привычно
Висят пред тобою —
Опускают к отбою.
Вот подают в окошко
Баланду и хлеба немножко —
Обед твой не сытный.
Делюсь хлебом с крысой.
Пусть и соседка негодная,
А всё жаль, когда тварь голодная.
***
Я иду по этапу
За былые грехи.
Больше взял за ребят я,
Меньше было своих.
Я иду по этапу.
Лай собак за спиной.
И еловые лапы
Снег пушат надо мной.
Я иду по этапу.
Розовеет рассвет.
Повиниться бы надо,
Да распятия нет.
Я иду по этапу
В разношёрстной толпе.
Верю, вспомнят ребята,
И не раз, обо мне…
***
Жизнь у зэков – клетка золотая,
Когда снова на столе чифирь.
А на вышке зачитались вертухаи
Сборником Есенина до дыр.
Вот и всё сложилось, аж убиться!
И кругом свободная лафа —
То ли чифирнуться и забыться,
То ли
