заляпана чем-то чёрным (кто-то из псин обгадился, что ли?). У Шпалы плащ от пояса был располосован на широкие ленты, лицо и руки – в красных крапинах, словно парень ветрянкой или оспой болеет. Наверное, я выглядел не лучше.
Переглянулись. Первым не выдержал и прыснул Байкер, потом Шпала заржал, а там и я подключился. Стоим, значит, как три придурка, и гогочем во всё горло. Шпала – спиной к тощим осинкам. Вдруг деревца зашевелились, да не все, от макушки до корня, а только средняя часть, будто Хищник из голливудского фильма крадётся.
Я хохотом подавился, глядя на такие спецэффекты. «Во, – думаю, – до чего у них техника дошла: полный эффект присутствия, стопроцентное погружение в предложенную реальность. Это ж какие бабосы рубить можно, если поставить фанатские развлекушки на коммерческий поток. Да на фига мне сдалась должность главного редактора, когда тут такие перспективы рисуются. Так! Надо срочно выйти на руководителя этого шоу, предложить посильное участие, спонсоров богатых пообещать. Братков можно подключить, с долгами в срок всё равно не рассчитаться – когда ещё отсюда выберусь? – так хоть долю в проекте им посулить. И сразу договориться о разделе прибыли. Договор там составить, оформить юридически, чтоб всё чин по чину, как полагается».
В следующую секунду воздух сотряс оглушительный рык. За спиной Шпалы проявилась двухметровая тёмно-красная тварь с зеленоватым отливом, сутулая, с мускулистыми конечностями и четырьмя щупальцами вместо рта. Обвив пупырчатыми отростками шею жертвы, монстр схватил Шпалу когтистыми лапами и, прикрываясь им, как живым щитом, бросился обратно в лес. Через несколько метров он снова перешёл в режим невидимости, отчего казалось, будто Шпала, крича и дёргая ногами, летит по воздуху спиной вперёд.
Я дико заорал от страха и неожиданности, а Байкер вскинул автомат к плечу и выпустил короткую очередь вдогонку.
На груди и на лбу его напарника появились аккуратные красные дырочки.
– Чтоб не мучился, – тихо сказал бородатый, забрасывая «калаш» на плечо и не глядя больше в сторону мелькающего между деревьев обмякшего тела.
– Кто? – спросил я, нервно подрагивая и чувствуя, как противно намокли подмышки.
– Шпала, не сушильщик же! – грубо рявкнул Байкер. Он подошёл к своему рюкзаку, накинул клапан, вдел весьма потёртые кожаные ремешки в стальные кольца держателя, затянул. Забросил за спину, попрыгал, подёргал лямки, равномерно распределяя груз. – Эх, жаль, ствол у Шпалы остался. С одним «калашом» много не навоюешь. – Он провёл заскорузлыми пальцами по чёрным с пробивающейся сединой волосам. – Ну, чего встал? Бери его рюкзак, и потопали. К вечеру надо до схрона добраться, а то выброс скоро, да и ночью только дурак будет по Зоне шляться.
Я чуть не заскулил от сковавшего душу ужаса, когда в полной мере осознал, что это всё не постановка, не игра для пресыщенных обычной жизнью людей, а самая настоящая Зона, где всё происходит взаправду. Здесь каждый мой шаг мог стать последним, здесь
