месяцев совершенно свежим. Но когда вы уберете эти трубки и впустите обыкновенный воздух, содержащий в себе крохотных животных, через день или два мясо начинает издавать отвратительный запах; в нем будет изобилие крошечных извивающихся созданий в тысячу раз меньше булавочной головки, – а значит, без сомнения, что именно эти животные разлагают и портят мясо».
Как широко открыл бы глаза Левенгук! Спалланцани прервал бы обедню, оставил своих прихожан и бросился в лабораторию! Но Европа даже не оторвала взглядов от газет, а молодой Пастер в это время еще только готовился сделать свое первое великое открытие в химии.
Он сделал его, когда ему было двадцать шесть лет. После долгой возни с кучками крошечных кристаллов он открыл, что существуют не два, а четыре вида винно-каменной кислоты; что в природе существует масса странных комбинаций, на вид совершенно одинаковых, но представляющих зеркальное отражение друг друга. Когда он, разогнув ноющую спину и потянувшись, понял, что сделал, то выскочил из темной и грязной лаборатории в коридор и, схватив в объятия молодого ассистента с кафедры физики, с которым едва был знаком, потащил его под сень густого Люксембургского сада. Здесь он с торжествующим видом рассказал ему о своем изумительном открытии: ему нужно было поделиться хоть с кем-нибудь. Ему хотелось поделиться со всем миром!
Через месяц его уже восхваляли седоволосые химики, и он сделался товарищем людей втрое старших его по возрасту. Он был приглашен профессором в Страсбург, и как-то на досуге решил жениться на дочери декана. Он не имел представления, как она к нему относится, и просто сел и написал ей письмо, которое, как ему казалось, должно было ее покорить:
«Во мне нет ничего, что могло бы понравиться молодой девушке, – писал он, – но, насколько я припоминаю, все, кто узнавал меня ближе, очень меня любили».
Она вышла за него замуж и стала одной из самых замечательных, долготерпеливых и в некоторых отношениях одной из счастливейших жен в истории – речь о ней впереди.
Сделавшись же, таким образом, семейным человеком, Пастер с головой ушел в работу; забывая о своих обязанностях мужа и главы семьи, он не различал ночи и дни. «Я на пороге великих открытий, – писал он, – и покрывало, отделяющее их от меня, становится все тоньше и тоньше. Ночи, кажется, тянутся слишком долго. Мадам Пастер частенько меня упрекает, но я говорю ей, что приведу ее к славе».
Он продолжал свою работу с кристаллами; он заходил в исследованиях в тупики и проделывал самые дикие и сумасшедшие опыты – такие, какие могут прийти в голову только помешанному человеку, но в случае удачи превращают помешанного в гения. Он пытался изменять химические процессы в живых существах, помещая их между двумя огромными магнитами. Он придумал чудовищный часовой механизм для раскачивания растений, надеясь таким путем вызвать в них таинственное перемещение молекул, которое превратило бы их в зеркальное отражение самих себя. Он претендовал на роль Бога –
