звучит изнутри него, заставляя дрожать каждую клетку. Он был поражен.
– Что, прет?! – закричал радостный Кейнс, видя его реакцию. – А хули ты хотел – одних сабвуферов восемь штук! И специальная звукоизоляция, чтобы соседям не мешать! А то ведь ночь уже!
Михаил хотел возразить, что соседям все равно слышно, хотя конечно следовало признать – большую часть изоляция отсекала, иначе другим жильцам просто пришел бы конец.
– И против тараканов помогает! – неожиданно добавил Кейнс. Они от звука в щелях лопаются и до квартиры не доползают! Ну ладно, давай, дуй!
И Михаил пришел в движение. Сначала он двигался плавно, даже робко, но постепенно увеличивал амплитуду. Одновременно возрастала и динамичность психотронной музыки. В такт ей он расплясывался все сильнее. Через некоторое время он уже перемещался по всей комнате, размахивая руками и чудно закидывая ноги, будто купаясь в волнах, истекающих из колонок.
«Вышел на режим!» – подумал Кейнс. И ошибся. Михаил продолжил разгон. Скоро он скакал просто как сайгак, причем по хитрой траектории – вероятно, ему начали видеться образы, и он менял направление, чтобы не столкнуться со своим видением, абсолютно реальным для него. И при этом старательно продолжал выполнять неравномерное дыхание, хотя вероятно, уже не осознавал этого.
«Как бы он в азарте копыта не отбросил!» – скоро подумал Кейнс и решил, что по первому разу можно «разбудить» Михаила и не дожидаясь истечения 20 минут. «Разбудить» требовалось мягко, но сделать это было непросто, так как двигался Михаил с большой скоростью и по хаотичной траектории. Потерпев неудачу в первой попытке, Кейнс отошел к стене и стал подскакивать на месте, пытаясь встроиться в ритм Михаила, поймать его такт. Когда это более или менее удалось, он, подобно второму сайгаку, помчался за ним и через два-три круга уже скакал рядом. Затем он попробовал мягко взять Михаила за плечо и начал процедуру пробуждения.
Пробуждение прошло без происшествий. Михаил стал сбавлял темп и скоро остановился вовсе, а остановившись, повалился без сил на пол. Кейнс подтащил его к стене и прислонил к свободному месту.
– Ну как ты? – спросил он.
– Уффф! Уффф! – ежом сопел Михаил в ответ. Казалось, он смотрел сквозь Кейнса.
Тогда Кейнс дотянулся до бутылки с пивом, открыл ее и дал Михаилу. Тот не понял, что это такое, но вероятно, подчинившись моторным рефлексам, схватил и выпил залпом почти до дна. Посидев еще пару минут в прострации, он начал постепенно приходить в себя. Но на лице его читалось все большее беспокойство, он напряженно оглядывался.
– Кто это? Кто это? – он нервно затряс Кейнса за руку.
– Где?
– Здесь! Вокруг! Ты видишь! Какие-то духи, скелеты в капюшонах, а еще жирафы!!!
– Жирафы – это очень хорошо. Это в тему! – совершенно серьезно ответил Кейнс. – Не бойся. Видишь ли, мой друг, эти образы порождаются твоим сознанием. А раз сознание
