глазами. Сидевший возле стола толстяк тоже развернулся и запыхтел, как рассерженный еж. Только Кленский молчал, опустив глаза, и нервно потирал руки.
– Я что-то не то сказал? – Дмитрий Алексеевич обвел присутствующих взглядом, почувствовав возникшее в комнате напряжение.
– Позвольте узнать ваше имя, – осведомился толстяк с мягким эстонским акцентом, приподнимаясь со стула и исподлобья разглядывая Старыгина.
– Старыгин, Дмитрий Алексеевич, – проговорил Старыгин, недоумевая. – А в чем дело?
– Это известный реставратор из Петербурга, – представил его Кленский своим гостям. – Он прибыл по приглашению профессора Саара…
Незнакомцы переглянулись.
– Во-от как? – протянул человек у окна, шагнув к Старыгину, и чуть склонил голову набок, как умная собака. – А ка-акие у ва-ас дела с профессором?
– Профессиональные, – сухо ответил Дмитрий Алексеевич. – А в чем все-таки дело, господа? Кто вы такие?
– Инспектор Мяги, – представился толстяк.
– Инспектор Сепп, – добавил его коллега.
– Эти господа из полиции, – пояснил Кленский.
– Из полиции? – Старыгин недоумевал все больше. – При чем здесь полиция? И где все же профессор Саар?
– В морге, – холодно ответил толстяк.
– Что?! – Старыгин вздрогнул, как будто его обдало ледяным ветром. – Это что – такая шутка?
– Мы та-ак не шутим, – проговорил инспектор Сепп. – Это о-очень серьезно.
– Профессор Саар умер этой ночью, – закончил за него толстяк. – И мы знать хотим, где ночью этой вы были.
– В гостинице. – Дмитрий Алексеевич пожал плечами. – В своем номере. Я приехал вчера около одиннадцати вечера и сразу лег спать. А что такое? Что случилось с Сааром? Отчего он умер и при чем тут я?
– Думаю, ни при чем вы тут. – Толстый инспектор Мяги слегка отступил, его коллега, напротив, выдвинулся вперед.
– Да-а, я то-оже думаю, что вы ни при чем. Мы пр-осто проверяем а-алиби у всех, кто был свя-азан с профессором Сааром. В его записной книжке было ва-аше имя…
– Так все же – что с ним случилось? Ведь он был совершенно здоров… вчера, когда я с ним разговаривал…
– Да-а, – подтвердил Сепп. – Он бы-ыл здоров…
– Пока ножом не ударили его в сердце, – закончил Мяги, в своей обычной манере переставляя слова.
– Ножом? – ужаснулся Старыгин. – В сердце? Господи, какое несчастье!
– Да-а, большое несчастье! – пригорюнился Сепп. – А о чем вы с ним должны были говорить?
– Какова цель вашей встречи была? – внес свою лепту в разговор толстяк Мяги.
– Так это именно он пригласил меня в Таллинн, чтобы обсудить реставрацию фламандских картин… – Старыгин опустил руки и понурился, до него дошло, что внезапная смерть профессора
