Суровые будни войны. Наталья Леонтьева-Воробьева

      Сколько метров еще осталось ей,

      Санитарке-инструктору,

      Молодого парнишку раненого

      Протащить сквозь метель и мглу?

      Он бормочет что-то невнятное,

      То затихнет, закрыв глаза —

      Жив ли – нет? Совсем непонятно ей,

      И на месте стоять нельзя.

      Тащит дальше, быстрей старается —

      «Вдруг замерз он? Прикрыть бы чем?

      Молодой совсем – бредит, мается…

      Дотащу – мы пришли совсем».

      Вдруг он тихо: «Прошу, не жалуйся,

      Стой, напрасно и сил не трать.

      Напиши мне письмо, пожалуйста —

      Ты туда напиши, где мать…»

      Задышал очень тихо – отрывисто,

      Прикоснуться хотел рукой…

      Санинструктор рванула порывисто —

      «Потерпи, ты еще живой…»

      Тишина среди леса снежного

      Наступила такая вдруг…

      И щекой своей юною, нежною

      Прислонилась к нему – «Что ж ты, друг?»

      Так бывало, перед боем —

      В миг привала, тишины

      Шли рассказы о героях,

      О курьезах в дни войны,

      Песни пели, если можно,

      И шутили кто о чем,

      И писали осторожно

      Письма с фронта в отчий дом.

      Перед боем, в миг затишья,

      Грустно стало вдруг бойцу —

      Что ты загрустил, парнишка?

      Грусть солдату не к лицу!

      Да и вовсе не пристало

      Показать вдруг слабину —

      Бей врага, чтоб жарко стало!

      За народ свой! За Страну!

      За детей, что дома плачут,

      За любимую жену!

      От души дадим им сдачи

      За проклятую войну!