Его исследования интересны, смелы, парадоксальны. Но – увы… Даже из его работ следует, что современная антропология, похоже, использует всё тот же джентельменский набор источников, что и в XIX веке, во времена Дарвина с его «обезьяной». А ведь человек, как бы он ни появился на Земле, – определённо не обезьяна, т. е. не только зверь, но и дух, но и разум, которые выделяют нас из остального животного мира. Поэтому изучать антропогенез исключительно по костям и каменным топорам – это заведомо двигаться в научный тупик.
Появление таких дисциплин, как палеогенетика, ДНК-генеалогия, популяционная генетика, принципиально ничего не меняет – это просто ещё один способ изучения древних черепов. Я лично глубоко убеждён, что происхождение человека – это качественный скачок в том, что происходило не со строением головы, а с теми процессами, что происходили внутри неё. И каждый раз, когда человек поднимался на новую ступень, это было скачком именно сознания и социальной организации, а не только биологической формы. Жившие в Африке полулюди, от которых, якобы, произошло современное человечество, могут быть сколь угодно внешне похожи на современных людей, но между ними лежит пропасть.
Тем самым найти родину современных людей по костям, даже в совокупности с остатками орудий труда, – вряд ли возможно. Нужно установить время, место и обстоятельство, когда вчерашнее полуживотное начало мыслить по-человечески. Без истории культуры, истории религии, истории науки, исторической социологии и других подобных направлений научного поиска антропология так и останется конгломератом случайно собранных фактов, неспособных дать обобщающее знание. Если же найти новый научный синтез, то археология и антропология смогут раскрыть свой истинный потенциал и подарят нам множество интереснейших открытий.
Среди вопросов, на которые я пока не нашёл всех волнующих меня ответов – это матриархат. Встречаются разные мнения не только о том, когда, где и почему он развивался, но и о том, существовал ли он вообще. Между тем мне представляется, что матриархат – это ключевая тема всей человеческой истории. Изучение стадий развития древнейшей культуры, а так же мифа как явления и мифологического сознания подтолкнули меня к выводу, что матриархат – это не просто ступень эволюции человеческого общества, а начальная ступень истории современного человечества. Данная постановка вопроса в чём-то продолжает линию, которую можно найти в работах многих авторов ещё XIX–XX веков, например в серии фундаментальных и научно-популярных трудов литовской исследовательницы М. Гимбутас[5]. Гимбутас верно указала на важную роль женщины в истории Европы времён палеолита, мезолита и неолита[6]. Прийти к таким выводам ей помог системный подход, когда результаты одних наук взаимообогащались результатами других.
Масштаб открытий смелой женщины таков, что многие консерваторы от науки начали с порога отвергать их, но совершенно очевидно, что научная мысль будет снова и снова
Это, конечно, не значит, что всё во взглядах М. Гимбутас может сегодня быть принято. Например, она однозначно относит Трипольскую и другие культуры Балкано-Карпатского региона к доарийским, несмотря на их явные протоарийские элементы. Причины данной позиции учёного могут быть поняты, но вряд ли это позволит однозначно согласиться с ней. Так же несколько забавляют попытки М. Гимбутас отнести зарождение каких-либо культурно-религиозных абстракций на тему женщины ко временам обезьянолюдей: Гейдельбергского «человека» и Синантропа. Впрочем, «романтическое» стремление распространить присущие только человеку формы сознания и на его предков – ближайших или даже отдалённых – можно встретить и у других авторов, поэтому данные утверждения М. Гимбутас ни в коей мере не могут снизить ценность её творческого наследия для науки.
