сожалению, как и в отделение неотложной помощи, так и к нам, вы поступили без чего-то, что могло бы пролить свет на ситуацию. При вас не было личных вещей, которые помогли бы выяснить кто вы. Одеты были обычно, стандартно, если можно так сказать.
Я снова вскреблась, подпирая стену нижними девяносто, хотя нет – судя по всему – ста десятью, как минимум. Мысленно укладывая друг на друга нецензурные слова (и откуда только знаю такие?), всеми силами старалась сдержать рвущуюся наружу рвоту. Вопросительно посмотрела на женщину. Та понимающе кивнула.
–Это действие лекарств. Пришлось вколоть очень сильные, чтобы разгрузить нервную систему и заставить вас успокоиться. Впрочем, скоро все пройдёт, и ощущения вернуться в норму.
Её голос, текучий, как река успокаивал, давал надежду. Как профессионально.
–Вижу, что вы вполне адекватны. Нам больше нет нужды держать вас здесь. Давайте я покажу вашу палату… Комнату, если так удобнее. Некоторое время вы останетесь у нас, по крайней мере, до тех пор, пока я не увижу, что вы действительно не опасны как для себя, так и для окружающих. Возможно, за это время вы что-нибудь вспомните.
–А если, не вспомню? Ну, вот совсем, никогда не вспомню?
–Так не бывает. Память может вернуться резко и неожиданно. Как отрывочными воспоминаниями, так и целиком. Рано или поздно, но это случится.
–А если поздно? В смысле, если я начну вспоминать что-нибудь, но не скоро, я должна буду находить здесь все это время?.
–Если вы ничего не вспомните, но будете вести себя адекватно, вас переведут в распределитель. Оттуда пошлют запрос в полицию о пропавших без вести. Возможно, вас уже ищут близкие люди.
–А если никто меня не ищет?
–тогда социальные службы помогут вам построить дальнейшую жизнь: найдут работу, согласно способностям, подыщут жильё. Все наладится, в любом случае.
Твою мать – не сказала, конечно, подумала. И ещё много чего подумала, но легче не стало. Врач, а мне почему-то так казалось, и скорее всего я была права, поманила рукой, приглашая выйти из комнаты. Те двое, которые сопровождали ее, тоже вышли и, расступившись у двери, ждали меня. Чувствуя себя беззащитной, почти голой в своей потерянности, я побрела за женщиной.
Мы шли по неширокому светлому коридору, по обе стороны которого располагались двери. Оглянулась. Комната из которой меня, наконец то, выпустили, находилась в конце этого коридора. Почему-то ощущала себя теленком, хотя нет судя по комплекции, скорее коровой, которую вели на заклание. Усиливали впечатление и двое огромных парней, которые плотненько прижав меня своими плечами, не давали возможности сделать и шага в неположенном направлении. Все понятно: работа такая.
Вскоре коридор повернул и расширился, стал более светлым. С одной стороны были большие окна, забранные снаружи тонкими ажурными решетками. Не похоже на темницу и на том спасибо. Через минуту сопровождавшие остановились у очередной двери, и женщина, достав из нагрудного кармана пластиковый ключ, приложила его к терминалу. Дверь открылась после легкого щелчка. Доктор сделала приглашающий жест.
–Ваша
