счастье и облегчение узнать, что хлестнувшие его утром, словно кожаная плеть по глазам, болезненные слова – всего лишь жестокая шутка. Но в том то и дело, что Мария имела слишком серьёзный вид, когда признавалась в намерении покинуть его навсегда.
В какой-то момент Ботта почувствовал, что более не в состоянии просто так сидеть и ждать, когда случиться непоправимое. Он попросил работающего рядом коллегу на несколько минут дополнительно принять на себя его сектор неба, а сам чуть ли не бегом выскочил из зала управления полётами. Дежурному руководителю смены Ботта сказал, что отлучается в туалет. На самом же деле он поспешил к городскому телефону. Диего собирался позвонить соседу, чьи окна выходили на его дом, и выяснить обстановку.
Когда спустя пятнадцать минут Ботта вернулся на своё рабочее место, внешне он не слишком изменился. Но если бы руководитель диспетчерской смены или кто-либо из коллег сейчас знали, какой страшный удар только что обрушился на голову Диего, они бы немедленно приняли меры к его отстранению от управления воздушным движением. Ведь работа авиадиспетчера требует максимальной концентрации. Каждая секунда полёта одного из нескольких самолётов, находящихся в его зоне ответственности, должна отслеживаться бдительным воздушным регулировщиком. Любой манёвр воздушного корабля – разворот на новый курс, смена высоты (эшелона) полёта, уклонение от встречи с другим «бортом» – всё это допустимо только с разрешения диспетчера или же является поводом для его немедленного вмешательства. Но авиадиспетчер Диего Ботта находился сейчас в таком психологическом состоянии, что если бы в данную минуту на экране его локатора лоб в лоб сходились два самолёта, то он бы даже пальцем не пошевелил, чтобы предотвратить неумышленный таран. Хотя внешне Диего, как и все вокруг него, сидел устремив взгляд на монитор, глаза его ничего из происходящего на экране не видели. В ушах только что покинутого мужа ещё звучали слова соседа, который, смакуя подробности происходящего, рассказывал ему в режиме реального времени, как он наблюдает стоящий перед домом Ботты большой чёрный автомобиль, и какого-то щёголя помогающего жене Диего – Марии загружать многочисленные чемоданы и сумки в свою машину. «Вы только полюбуйтесь на это безобразие! – возбуждённо комментировал наблюдатель. – Этот тип так по-хозяйски среди бела дня обнимает вашу жену, словно у неё нет законного мужа. Возмутительно! Я бы на вашем месте, господин Ботта, обязательно разобрался с этим нахалом, а заодно проучил и супругу. Во всяком случае, если бы моя Лусия посмела на глазах у всей улицы наставлять мне рога, я бы забыл о своём католическом воспитании и выбил ей все передние зубы. А её ухажёру отрезал бы яйца! Да простит меня Господь!».
Но самое ужасное, что Диего знал про себя совершенно точно, что никогда не посмеет даже пальцем тронуть жену. Он готов был на коленях умолять Мари остаться и терпеть от неё любые унижения, а вот по-мужски наказать
