установилась немецко-фашистская власть, происходили события одного порядка: массовые аресты и расстрелы «расово-неполноценных» и «враждебных» элементов, вывоз населения на работы в рейх, экономическая эксплуатация, ликвидация учреждений науки и культуры, разграбление культурных ценностей, разжигание национальной вражды. В Крыму оккупационные власти закрыли все высшие учебные заведения и учительские институты, школы были разделены по национальному признаку. В них, так же как и в нескольких разрешенных немецкими властями профессиональных училищах, объем преподаваемых знаний ограничивался нуждами производства, обслуживающего Германию.
В то же время оккупационные власти разрешили открыть 50 мечетей, ряд православных церквей, рассчитывая на поддержку своей политики представителями духовенства, а через них и их паствы.
По сравнению с русскими крымско-татарское население пользовалось преимуществами. Однако, как о том свидетельствуют немецкие документы, политика по отношению к татарам носила исключительно утилитарный и пропагандистский характер.
В апреле 1942 г. на совещании представителей германского МИДа и верховного командования сухопутных сил по вопросам пропаганды среди крымских татар подчеркивалось, что цель всех мероприятий заключается в том, чтобы поставить на службу германской армии по крайней мере 20 тысяч татарских добровольцев. Ради этого и предполагалось облегчить оккупационный режим для татар. Особо на совещании был подчеркнут пропагандистский характер всех уступок. Эти обещания и уступки, указывалось на совещании, не предвосхищают решений, которые будут приняты в отношении крымских татар после немецкой победы[46].
Дебатировавшийся германским руководством вопрос о предоставлении крымским татарам самоуправления в какой-либо форме был уже в июле 1942 г. решен отрицательно[47].
Особая политика по отношению к крымским татарам была нацелена в области внешнеполитической, как выше уже было отмечено, на привлечение Турции к активной германской политике, а заинтересованность, высказываемая турецкими руководителями «в судьбе проживающих на территории СССР мусульманских народов», использовалась для реализации насущных стратегических задач войны на Ближнем Востоке.
Проводником и отчасти вдохновителем этой политики был германский посол в Анкаре фон Папен[48]. С турецкой стороны ту же роль выполняли руководители пантуранского движения[49] генералы Ф. Эрден и X. Эркилет. Осенью 1941 г. они посетили Крым с официальной миссией изучения немецкой тактики на южном фронте. Они добились разрешения немецких властей на поездку в Берлин представителей крымско-татарской эмиграции[50].
В апреле 1942 г. турецкий премьер Сараджоглу сообщил Папену, что турецкое правительство официально не может поддержать пантуранское движение, но дало разрешение лицам, не занимающим официального положения, вступить по этому поводу в контакт с германским
ADAP, Serie E. Bd. II, № 132. S. 225–226. Шмиеден – Шуленбургу. Заметки о совещании по пропаганде. «Вестфалия». 13 апреля 1942 г.
Документы министерства иностранных дел Германии. Выпуск II. Германская политика в Турции (1941–1943 гг.). М., 1946. С. 87. Док. № 25. Диттман – Типпельскирху. 5 августа 1942 г.
В политическом донесении германскому МИДу от 10 ноября 1941 г., т. е. еще до вступления немецких войск в Крым, фон Папен еще раз предлагал (первое предложение было сделано им ранее), чтобы в Крыму была создана администрация с участием крымских татар. «Это, – писал он, – сильно повлияло бы в политическом отношении на Турцию». (Документы… Указ. соч. № 12. С. 44.)
Пантуранское (или пантюркское) движение, неофициально поддерживаемое правительством Турции, выступало за объединение тюркских народов, проживающих на территории СССР, в государстве, которое, оставаясь номинально самостоятельным, фактически находилось бы в орбите турецкой политики.
Документы… Указ. соч. № 15. С. 51. Эркилет – Хентигу. Стамбул, 27 ноября 1941 г.
