не хотел применять свои тантрические способности. Он решил помирить их, и придумал хитрость. Лама одолжил у мясника мешочек монет. Когда он пришел к соседям, те стояли около забора, который был сломан. Соседи толкали его, и кричали:
– Нет, он должен быть тут! Нет тут!!!
Гунчен остановил их и попросил указать, где должен стоять забор.
Соел указал: – Тут!
– Нет вот здесь! – топнул ногой Даши.
Тогда Гунчен отмерил середину между точками, которые указывали соседи, прочертил там линию и, указав на нее сказал:
– Каждый из вас получит по столько монет, сколько поместится в один ряд от этой серединной линии до точки, указанной соседом.
Даши и Соел задумались, а надо сказать, что ни один из них не захотел, что бы другой сосед разбогател. Оба заявили, что ошибались, согласились поставить забор на линию, указанную Гунченом, и так забор вернулся на свое прежнее место. Соседи пообещали ламе впредь не враждовать. Так Гунчен помирил Даши и Соела. Потом он вернул монеты мяснику.
Слава о его мудрости росла. Люди стали приходить к нему со своими обидами, и требовали разрешить их конфликты. И ждали от монаха, что он накажет их обидчика. «Вот она сансара!» – повторял он то и дело вслух, и больше ничего не мог сказать тем, кто обращался к нему с требованием осудить.
После двух – трёх подобных случаев, жизнь в городе стала для Гунчена невыносимой. Он собрал свои вещи, продал юрту и уехал обратно в тибетский монастырь.
А в городе ещё долго вспоминали, что жил среди них такой тантрист, который мог сделать обряд, и благополучие приходило в дом сразу. Который мог сказать «нехорошо», на нехорошее дело и человек, который делал это дело, мгновенно получал наказание.
Притча о молодом монахе
Когда-то на юге Индии в одной деревне жил молодой буддийский монах. Он исполнял все обряды и нужды деревни. В этой же деревне жила мать с уже подрастающей дочерью. Так получилось, что дочь забеременела и когда это стала заметно, мать стала бить её и пытать, кто отец ребенка, кто в ответе за позор семьи?
Дочь, не будучи умной, показала на монаха. Мать вне себя от гнева, после рождения ребенка принесла его монаху и сказала: – Ты – отец, лживый притворщик! Ты и воспитывай его! – И отдала ребенка монаху.
Монаху ничего не оставалось делать, как заняться заботой о малыше, тем более, что после этого случая, весь приход отвернулся от него. Через годик-два у дочери проснулся материнский инстинкт, и она призналась матери, что отцом ребенка является молодой человек, который приезжал, и уже уехал из деревни. Тут матери стало стыдно, она пришла к монаху и покаялась, сказав при этом: – Я не виновата в случившемся, моя дочь меня обманула, вы же понимает меня, какая она выдумщица! – затем она забрала ребенка и ушла.
Монах только привык к отцовской жизни и привязался к ребенку как к своему.
– Ну, раз ребенок вернулся в свою семью, к своей родной матери – это самое главное для него! –
