было наше первое знакомство.
Как-то, уже после стройотряда, в Томске, я шла из общежития, расположенного на площади «Южная», в учебный корпус и увидела знакомое лицо, это был Рахмат. Он обрадовался встрече и сказал, что хочет, чтобы я пригласила его на чай, а он принесет сладкое.
– Ну приходи, – ответила я, – только учти, у меня в комнате пятеро подруг живут, они такие острые на язык, что быстро тебя осадят, их пятеро, а ты один, справишься с ними в словесной войне, значит повезет, не пройдешь проверку, считай, пропал. Они сами себя, смеясь, называют гадюками с жалами вместо языков, а нашу комнату в шутку зовут серпентарием.
В комнате общежития со мной жили: моя младшая сестра, сестры Приходченко Света и Люда, Таня Гомбоева и Лена Еськова.
Рахмат пришел со своим другом из группы, мы пообщались за чаем, все невозможно умничали, особенно мои подруги, задавали всевозможные каверзные вопросы Рахмату. Но он держался дерзко, с достоинством парируя нападки девчонок. Вскоре мои подруги поняли, что тут не поумничаешь особенно. Когда он ушел, подруги начали меня пытать, что у меня с ним? Я ответила, что ничего особенного, просто напросился на чай, наверное, скучает по моей стряпне. Они все же начали отговаривать меня от будущих возможных отношений с ним, говоря, что он слишком дерзкий, даже наглый. Хотя одна из них, выйдя за мной в коридор, сказала, что он настоящий мужчина, это чувствуется. После этого мы виделись один раз, когда он с одногруппником Сашей шел мне навстречу, они остановили меня, поговорили и предложили прогуляться по городу и поболтать. Я согласилась, и мы часа два бродили втроем по вечернему городу и разговаривали на различные темы.
На следующий год я поехала снова в стройотряд, в тот же самый поселок Степановку.
Каково же было мое удивление, когда через несколько дней приехала бригада ребят, и они пришли на кухню, чтобы я их накормила, я услышала опять тот же голос:
– Привет, поварешка, ну что будет сегодня сгущенная колбаса?
– О, опять ты? Что снова будешь меня доставать? – спросила я, – тебе сразу подать книгу жалоб?
Он рассмеялся:
– Да ты же не читаешь, что я тебе пишу, лучше я буду с тобой говорить.
– Нет, уж, кушай, да иди со всеми работай.
– До вечера. – услышала я.
Вечером после ужина ко мне на кухню зашли двое: этот самый Рахмат со своим другом, татарином Рашидовым Раушаном, другом детства. Они жили в одном городе Курган-Тюбе в Таджикистане, учились в одной школе и сейчас вместе учились в Томске в одной группе. Раушан был неординарной личностью, я его запомнила, всего раз увидев в Томске возле нашего общежития – он сильно выделялся в толпе студентов. На его голове была шикарная шевелюра русых, мелко вьющихся, волос, похожая на туркменскую папаху (такую папаху я видела в кино). Носил он светлые брюки клеш и очки, как у Джона Леннона.
Рахмат на этот раз сбрил волосы на голове, с роскошной
