самом названии. Замоскворечье – значит, за Москвой-рекой. То есть где-то там, не в главной части города, а на отшибе. Тем более, что именно оттуда, с юга, чаще всего приходили монголо-татарские завоеватели. И, разумеется, селиться там мудрый москвич не торопился.
Как ни странно, это запоздание по времени наблюдается и сейчас.
Замоскворечье – рай для тех, кто любит путешествовать по прошлому. Здесь, например, нет сталинских высоток. Ни одной. Замоскворечье вообще приземисто. Два этажа – уже много. Можно обойтись одним.
И вместе с тем, Замоскворечье не похоже на провинциальный русский город. Это – именно Москва, с присущими этому городу достоинствами и недостатками – интеллектуальность, достоинство, многообразие уживаются с самовлюбленностью и снобизмом. И, конечно же, здесь есть неповторимый запах Москвы – тот самый, который в первую минуту ощущает путешественник-москвич, вернувшийся в свой город.
Правда, в Замоскворечье этот запах гуще, чище. Здесь пахнет старыми московскими домами, здесь сохранился уникальный старомосковский дух.
Поэт Сергей Дрофенко посвятил этому месту, а точнее говоря, этому миру одно из своих замечательных стихотворений:
Старые улицы Замоскворечья.
Особняки.
Арки, ворота, жилье человечье,
Близость реки.
Есть еще камни, калитки, заборы.
Держитесь вы,
Скверы, скворечни, подвалы, соборы,
Иней Москвы.
И хотя многое исчезло безвозвратно, до сих пор именно здесь, в Замоскворечье, можно ухватить за кончик хвостика этот московский иней.
Прогулки по Замоскворечью продолжительны, бесцельны и занятны. Цели тут и вправду быть не может – все необходимое для жизнедеятельности города сосредоточено на левом берегу реки Москвы – там, где Тверская, Кремль, Новый Арбат и площадь Трех вокзалов.
Зато кафе и ресторанов здесь много, и на разный кошелек. Замоскворечье – место для прогулок, а уставший путник в конце концов обязательно захочет выпить чашку кофе или съесть большой шашлык с сухим вином.
А посему начинаем первую прогулку по замоскворецкой улице. По Большой Полянке.
Дом отживших кошмаров
Дом на набережной (улица Серафимовича, 2) построен в 1931 году по проекту архитектора Б. Иофана.
По традиции, начнем прогулку несколько раньше – от Кремля, точнее, от Большого Каменного моста. Герой «Студентов» – повести Юрия Трифонова – восхищался этим мостом, вернувшись с фронта в 1945 году: «Большой Каменный!
Самый красивый мост в мире. Теперь он не сомневается в этом, – он видел мосты в Праге и в Вене и множество других мостов в разных странах. Отсюда город кажется беспорядочно тесным – улиц не видно, дома воздвигаются один над другим в хаосе желто-белых стен, карминных крыш, башен, облепленных лесами новостроек, искрящихся на солнце окон. Но по отдельным знакомым зданиям можно угадать улицы: вон блестит стеклянная крыша Пушкинского музея, левее, у самого берега, раскинулась строительная площадка – еще до войны здесь начали строить Дворец Советов, – как огромные зубья, торчат в круге массивные опоры фундамента. А по правую руку – высоко на холме Кремль. Старинные башни, подернутые сизой, почти белой у подножия патиной, и гряда зелени за стеной, на кремлевском дворе, а над зеленью – стройный, белогрудый дворец с красным флагом на шпиле».
Этот мост и по сей день – одна из так называемых «визитных карточек» Москвы. А еще более известен вид на Кремль, который открывается с него. Во времена Советского Союза именно он служил заставкой к телепередаче «Время» – главной и, по большому счету, единственной информационной программе тех лет.
А телевизионные работники называли этот вид «трехрублевым» – именно он украшал денежную купюру в три рубля.
* * *
Первая наша достопримечательность мрачна, загадочна и романтична. Дом Правительства, построенный Борисом Иофаном на месте древнего Винно-Соляного двора – с Корчемной конторой, аустерией и прочими подразделениями соответствующего характера. Или же «Дом на набережной», как его прозвали с легкой руки писателя Юрия Трифонова – одного из здешних обитателей.
Пока Трифонов не стал писателем и не издал свой роман, (который так и называется – «Дом на набережной»), дом часто называли «Допром». Игра слов невеселая – ведь «Допр» это «дом предварительного заключения». Отчасти, так и было – дом впереди не только по числу мемориальных досок, но и жильцов, увезенных отсюда на Лубянку.
Когда журналисту Михаилу Кольцову дали здесь квартиру, друзья поздравляли его. Но получалось неискренне. И лишь Корней Чуковский высказал, что думал:
– Ах, какая
