пришла эта сумасбродная идея. Она уже целую вечность ничего для себя не покупала, да и считала это излишним. Для ее жизни, протекавшей исключительно в четырех стенах, ей не нужны были шикарные тряпки, тем более для работы в доме и в саду, и для прогулок с Кенцо. В женских журналах, правда, всегда рекомендовали приобретение нового гардероба, если хочется почувствовать себя лучше, или же капитальное обновление имиджа у парикмахера, косметолога и так далее, но Карен никогда не придавала этому значения. Однако сегодня утром она впервые за долгое время вновь внимательно осмотрела себя в высоком зеркале в спальне, при этом ей бросилось в глаза, что она сильно похудела. У нее отчетливо выпирали ребра, на бедрах остро вырисовывались кости, живот был впалым, а ляжки – довольно дряблыми. Женщина встала на весы и вскрикнула от удивления: она весила на восемь килограммов меньше, чем в январе или феврале, когда в последний раз взвешивалась.
Карен совершенно не заметила сильной потери веса, но теперь вспомнила, что часто в те дни, когда ей было плохо, когда печаль и подавленность крепко держали ее в руках, она ничего не могла есть. А в последнее время ее к тому же еще и часто рвало от беспокойства и напряжения и оттого, что она всегда очень сильно все переживала. В основном, свой брак.
И поэтому Карен вдруг подумала: «А ведь я могла бы что-то сделать для моего брака, вместо того чтобы постоянно переживать из-за него. У меня действительно красивая фигура, но в этих мешках, которые я постоянно вешаю на себя, ее совершенно не видно. Вольф не видит ее. Когда он сегодня вечером вернется домой, то сможет увидеть меня в совершенно новом свете».
Эта мысль окрылила Карен, и теперь она проделывала свою домашнюю работу с гораздо более сильным воодушевлением и энергией, чем раньше, так что к обеду действительно управилась со всеми делами. Прежде чем отправиться по магазинам, она еще разок выпустила Кенцо в сад. И, как обычно, тот тут же рванул к изгороди и стал лаять на соседский дом, но затем повернулся, поднял свою лапу у куста роз и протопал обратно в дом.
– Молодчина! – сказала Карен. – А теперь ты послушно останешься один, хорошо? А я скоро вернусь.
Пес внимательно посмотрел на нее своими добрыми глазами. Она вышла и, конечно же, не смогла пройти мимо снова облаянного Кенцо соседнего дома, не взглянув на него. Жалюзи были, как и раньше, опущены. Никаких признаков жизни.
«Я же решила больше не думать об этом!»
Однако Карен тут же нарушила данное себе обещание. Идя к своему гаражу, она бросила взгляд на почтовый ящик соседей. Всю почту, которая торчала из-под откидной медной крышки ящика, она забрала и временно сложила дома в самый верхний кухонный ящик. Вольфу Карен ничего об этом не сказала, потому что не хотела снова давать ему повод для хорошо сформулированных, циничных комментариев; тем не менее она считала, что подобная взаимопомощь нормальна между соседями, даже если у них нет договоренности об этом.
Вот и сейчас из почтового ящика выглядывали два письма, газета и каталог
