Это так называется?
– Ну… в общем, да. Родишься заново.
– Так это же хорошо. Хорошо ведь? – усомнился Данилюк.
– Ну кому как. Ты ведь не оживешь, а переродишься. И при этом потеряешь память. Снова придется учиться говорить и ходить на горшок. Если вообще родишься человеком, а не тараканом каким-нибудь. Лично я предпочитаю еще немного пошастать. В доле призрака есть свои приятности, знаете ли.
– И долго это шастанье будет продолжаться?
– Это уж как получится. Обычно быстро заканчивается. Но некоторым удается протянуть довольно долго.
– Насколько долго?
– Знаете, кем я был при жизни, юноша? – хитро прищурился Тряпочкин.
– Кем?
– Коллежским асессором.
– Кем?.. Кем-кем?! – дошло до Данилюка.
– Вот именно. Ваше высокоблагородие, так сказать. Я уже больше ста лет в таком вот виде.
– Ничего себе, – подивился Данилюк. – А много вообще на свете таких вот, как мы?
– Бродячих призраков-то?
– Ну да. Не все же после смерти вот так… шастают? Тогда бы призраков вокруг было больше, чем живых… а я за день видел всего нескольких.
– Вы правы, юноша, мы с вами и нам подобные – исключение из правила. Почти все умершие сразу или почти сразу уходят на ту сторону. В загробный мир. Либо кто-то за ними является, провожает, либо сами уносятся.
– А мы-то с вами почему здесь?
– Да кто ж его знает… – вздохнул Тряпочкин. – Я на той стороне ни разу не был, в этой механике толком не разбираюсь. Хотя вы, молодой человек, раньше времени не переживайте. Просто потерпите немножко. Некоторых забирают с задержкой. Через несколько часов, а то и дней. Вы ведь точно умерли, окончательно? Может, вас просто еще можно реанимировать? Такое случается.
– Не, там вообще все всмятку, – мотнул головой Данилюк.
– Ну тогда просто подождите. До похорон хотя бы. Вот если и к тому времени никто за вами не придет… тогда начинайте беспокоиться.
Тряпочкин предложил покинуть здание с другой стороны. Скорее всего, голодные духи уже ушли, но есть шанс, что они по-прежнему сидят там, подстерегают. Лучше не рисковать.
Данилюк пока не очень свыкся с тем, что он теперь дух. Огибал предметы мебели, сквозь двери и стены проходил осторожно, пробуя сначала рукой, как холодную воду. А вот Тряпочкин шел по прямой, безразличный к преградам.
Он даже не перебирал ногами. Просто плыл вперед, словно несомый ветром. Ступни его при этом то слегка погружались в пол, то чуть над ним приподнимались.
Настенные часы в одной из квартир сказали, что сейчас половина четвертого ночи. Самое глухое время суток – все «совы» уже уснули, никто из «жаворонков» еще не проснулся. Бодрствуют только «летучие мыши» – и одну такую Данилюк с Тряпочкиным по пути встретили. Худенькая конопатая девушка сидела перед компьютером, сосредоточенно щелкая мышкой. Данилюк, вышедший из стены прямо перед ее лицом, невольно
