ППВ, М., даты проставлены редко, да и информации стороннему человеку записи не давали. «А. К. в 12.40 был у ППВ. Разговор о ткани № 6, контроль, задействован Ф.». «21.01.41, звонок из Мс (Москвы? Минска?) относительно сроков. Просят ускорить, ППВ недоволен. Что они, с ума посходили?» «Два новых из Риги, проверить». «23.01 отправлено 8 конт. (контейнеров?), 24.01 – 5 конт.».
Это может быть о чем угодно. Так, чем там занимался дедок в 1941 году? Прикомандирован к НКВД Эстонии, без расшифровки… То есть мог заниматься чем угодно, от выискивания особо затаившихся буржуазных националистов до каких-то спецзаданий московского розлива…
«Согласно №№ 54-9873 исполнено». «13.02 – изотопы. Прибыл B.C., звонить по прямому, экстренный – на 9». «14.02. Оказался редкая сволочь. Проверить через Управление. Прослушка».
Сергей поскреб макушку и закрыл книжицу. Стоп. А это что такое?
Он прощупал коленкоровую обложку. Что-то под ней было – что-то типа тонкой пластинки размером с карманный календарик. Достаточно жесткое. Сергей выдвинул ящик стола, нашел старый скальпель, отобранный в свое время у какого-то малолетнего ублюдка, и подковырнул краешек оклеенной коленкором обложки. Тот подался, Сергей потянул сильнее, и на стол упала тонкая черная пластина.
Очень легкая, изготовлена вроде бы из пластмассы или целлулоида черного цвета, на одной стороне едва заметная штриховка, словно на игральной карте, на другой – восемь значков, напоминающих иероглифы. Но не иероглифы – слишком округлые, с хитрыми завитками… Значки, казалось, были впечатаны внутрь «карты» и серебристо поблескивали в солнечных лучах.
– Зотов! – Сергей нажал кнопку селектора, – Милый друг, зайди ко мне.
– Щас, – сказал Зотов. Через минуту он вошел, держа в руке вскрытую пачку вафель. – Хочешь вафлю? Миндальная.
– Потом. Смотри сюда.
Зотов повертел в пальцах «карту».
– Ну и что?
– Что это, по-твоему?
– Печатная плата от телевизора японского, например.
– Не подходит. Контактов не вижу.
– Ну, мало ли что они там напридумывали. Читал вчера в газете, какие-то плазменные телевизоры делают. Стоит – не поверишь! – 570 тысяч! Там не только платы, а что угодно может быть… Видишь, иероглифы. – Зотов ткнул пальцем, осыпав стол градом вафельных крошек.
– Вижу… – поморщился Сергей. Он снова осмотрел записную книжку. А коленкор-то подклеен недавно, причем не древним силикатным клеем, как следовало ожидать, а «Моментом», его сопли легко узнать. Значит, Корнеев спрятал пластинку не столь давно или периодически ее извлекал… Да, скорее второе – наслоения клея явно многократные.
– А может, это для телефона магнитная карта? – продолжал строить догадки Зотов, хрустя вафлями. – Похоже. Из Японии кто-нибудь привез или из Китая.
– Из экспертов кто у нас на месте?
– Борисыч сидел, кофе сосал. Хочешь показать?
– Надо бы.
– Ну
