работала и искала подходящие путевки.
Передо мной висел небольшой экран, на котором девочка лет десяти на турецком языке в костюме стюардессы объясняла, как пристегивать ремни и использовать жилеты. Ее тонкий голосок и совершенно непонятный язык действовали на меня как снотворное. Я ничего не могла поделать с нахлынувшей усталостью. Шея совершенно не держала голову и едва она нашла опору на спинке кресла, все вокруг стало уплывать: далекий голос девочки-стюардессы, шум мотора, шорох моего попугая в переноске в верхнем отделении для ручного багажа… Пришла в себя я только уже, когда самолет сел и люди медленно двигались к выходу.
Мой сон опять не принес облегчения. Правда, я совсем перестала переживать по поводу потери планшета. Я вообще перестала о чем-либо переживать. Полное равнодушие и упадок сил… Меня тошнило и хотелось есть одновременно. Автоматически я потянулась наверх за своим багажом и чуть не уронила чемодан себе на голову. Мои руки и ноги совершенно меня не слушались. Желудок сводило. Вторую часть своего багажа я вытянула гораздо бережнее. Птичка впервые вскрикнула и забилась. Я поставила переноску на сидение, пропустила своих соседей – двух долговязых девочек-подростков и сопровождавшего их пожилого мужчину в круглых очках. О, ужас! Надеюсь, я не роняла голову на плечо этому мужчине, который сидел со мной рядом.
Мой питомец опять вскрикнул. Я с беспокойством наклонилась к переноске. Пока люди медленно продвигались к выходу, я стояла, прижавшись к своему креслу и тихо говорила:
«Тише, малыш! Мы скоро будем дома… Часа через четыре. Все хорошо!… Обещаю, больше никаких самолетов!»
Мой голос звучал очень ласково и сказанное предназначалось не только попугаю, но и мне самой. Какая-то часть моей души откликнулась на собственные слова «скоро будем дома». Внутри стало разливаться приятное тепло, которое, как солнечные лучи в весеннюю оттепель согревали заледеневшие чувства, прогоняя апатию и пробуждая желание действовать, жить, победить свои страхи и… не жалеть о забытых днях.
С мыслями о своей маленькой уютной квартирке, голубых обоях и кухонных шторках со стрекозами я вошла в автобус вместе с остальными пассажирами. На улице было прохладно. Мурашки побежали по моей коже, но в голове слегка прояснилось. Я жадно вдыхала воздух те несколько секунд, когда мы проходили по площадке к автобусу и тошнота немного отступила.
Итак, я в Стамбуле. Это ровным счетом ничего не значило. Уже через два с небольшим часа, мне предстоит улететь отсюда. И Слава Богу! Сегодня я не расположена к путешествиям.
Двери автобуса открылись и мы вошли в аэропорт. На часах было почти половина второго ночи. В огромном помещении чувствовался приятный аромат свежести и каких-то специй. Сверкающие полы и стены, сонные люди с багажом, иностранная речь и красивые витрины…
