он умер? – спросил Гэл, по-прежнему не сводя с девушки пристального взгляда. – Он что, был ранен тогда?
– Нет! – большие глаза девушки вновь наполнились слезами. – Он просто не вынес всего этого… просто не смог этого вынести…
– Того, что тебя так ненавидят?
– Нет, дело совсем не в этом, – тихо, еле слышно проговорила девушка. – Вернее, не только в этом. Просто он был одним из тех, кто, следуя указанию жреца, пошёл тогда в дом его дяди, и…
Девушка замолчала, не договорив, но и без этого Гэл всё понял.
– Указание жреца ещё не приказ! – довольно резко произнёс он. – И твоему отцу вовсе не обязательно было следовать этому указанию, если только он сам…
Тут уже, не закончив фразы, замолчал сам Гэл.
– Он не хотел идти туда, как те, другие! – с болью и гневом выкрикнула девушка, правильно уразумев всё то, что хотел сказать, да так и не сказал её собеседник. – Он и там ничего такого не делал, просто пошёл, понимаешь?!
– Просто пошёл… – задумчиво повторил Гэл. – Как часто мы идём туда, куда не хотим идти, и как часто мы делаем то, чего не желаем делать…
– Ты это к чему? – гневно осведомилась девушка. – За что ты осуждаешь моего отца?
– Да никого я не осуждаю! – устало проговорил Гэл. – И хватит об этом! Итак, мы остановились на том, что до смерти твоего отца тебя ненавидели, но не трогали. А что случилось потом?
Девушка ответила не сразу. Некоторое время она лишь молча и сосредоточенно всматривалась в мерцающие угли костра.
– Впрочем, можешь ничего больше не рассказывать, – сказал Гэл. – Если тебе тяжело…
– Они заявились ко мне поздно вечером… – девушка вновь вскинула голову, в глазах её теперь сверкала одна лишь ненависть, и ничего кроме ненависти там не было. – Ещё и суток не прошло после погребального костра, а они…
– Женщины? – спросил Гэл.
– Мужчины! Пятеро или шестеро, не помню точно. Они заявили мне, что должны проделать со мной то, чего я избежала в тот страшный день. И что тогда я стану такой же, как все остальные, и никто ни в чём меня уже не упрекнёт…
– И что было дальше? – спросил Гэл, так как девушка вновь замолчала. – Ты согласилась?
– А моего согласия никто и не спрашивал! – девушка засмеялась вдруг сухим, злым смехом. – Просто они бросили жребий, и тот, на кого он выпал, потащил меня в спальню. Остальные же, усевшись за стол, принялись пить вино и играть в кости, в ожидании своей очереди…
Девушка в очередной раз замолчала, и Гэл тоже молчал, ожидая продолжения и в то же самое время, почему-то, страшась услышать его, это продолжение…
Впрочем, продолжение это оказалось совсем не тем, чего он так страшился услышать.
– Они так и не дождались своей очереди! – с каким-то мрачным даже торжеством произнесла девушка. – Я убила того, первого, его же собственным ножом! Вот этим самым!
Девушка выхватила из ножен кинжал и некоторое
