Виктору хорошо на небесах? ‒ нарушила тишину Виолетта. – Лучше, чем было со мной?
– В тысячу раз, не сомневайся.
‒ А чем Витя там занимается без меня?
– Как тебе объяснить…
Лицо мужчины озарила улыбка.
‒ Не так уж просто это изложить, – продолжил он. – Обычным смертным не суждено изведать того, что в действительности происходит на небесах. Нам лишь доступно знание, что великолепие того мира невозможно описать известными категориями.
‒ И как нам это стало известно? ‒ поинтересовалась Виола.
‒ Это знание как раз и вкладывает в головы людей наша вера, ‒ ответил священник. ‒ А без нее человеку жить тяжело, если и вовсе возможно.
Он достал из кармана конфетку.
‒ Может, еще леденец? Не стесняйся.
Девушка отказалась и стала лихорадочно перебирать в голове образы, но контуры небес в них так и не отразились. Все картины сводились к черным как уголь грозовым тучам, и среди них едва удавалось разглядеть одинокий силуэт любимого, которого ей уже не суждено увидеть.
Как можно оценивать, хорошо в каком-то месте или плохо, если наверняка не известно, есть ли там столь привычные вещи? Есть ли там вообще хоть что-то?
В воображении Виолы небеса представились парком из деревьев и цветов, корни которых сплелись таким образом, что выбраться оттуда невозможно. Целая вечность после смерти дана человеку, чтобы прогуливаться по тенистым аллеям и созерцать такие прекрасные, но чуждые сознанию виды.
А что могут значить небеса для парня, у которого отняли любовь? Очевидно, что в таком случае небеса превратятся в настоящий ад…
– Приехали, – произнес таксист. – С тебя шестьдесят гривен.
– Почему так дорого? – вынырнула из задумчивости Виолетта. – Всегда тридцать, а сегодня двойной тариф. В чем дело?
– Мне пришлось ехать другим путем. На том участке объездной дороги ведутся ремонтные работы, поэтому мы поехали напрямую, а это оказалось дальше.
– Но у меня в кошельке только тридцать гривен, и это ваши проблемы, что вы выбрали такой длинный путь.
На самом деле у девушки имелось в наличии две сотни, но на оставшиеся деньги ей придется жить еще до середины следующей недели. И если бы с двух сотен осталось только сто сорок гривен, то ее планы обломались бы на целых тридцать процентов.
– Ничего не знаю, – ответил таксист. – Счетчик показывает шестьдесят – это минимальная сумма к оплате. Можешь добавить чаевые. Я не возражаю. У меня трое голодных детей.
– Давайте я вам буду должна. Я часто езжу сюда, и отдам деньги как-нибудь в другой раз.
– Ну уж нет! – вскричал мужик.
– Я тороплюсь. Может, мы с вами что-то придумаем? Как-то договоримся?
– А знаешь, можно кое-что и придумать, – ответил он, меряя ее взглядом с ног до головы. – Дай мне потрогать твою грудь.
Виола пожала плечами
