он понимал, что продолжение дискуссии предоставило бы ей новые способы оправдать ее решение. И последовали бы новые обвинения в его сторону, что конец отношений произошел по его вине. Вине, которую он мог гипотетически совершить в будущем.
Пустой столик скажет ей больше, чем парень смог бы объяснить словами, если бы решил здесь задержаться.
Флориан был настолько уверен, что поступает правильно, что в подтверждение этого практически слышал звуки, напоминающие аплодисменты, звучавшие громче с каждым шагом, пока он не вышел из заведения и не увидел барабанящий по крышам автомобилей дождь.
Строфа (2)
Жоржина посмотрела на себя в зеркало. Ее мутило. Она чувствовала, что скоро ей придется броситься к унитазу. В очередной раз спиртное не согрело ее, а лишь захлестнуло пеленой душу.
Оторвав бумажное полотенце, девушка вытерла мокрые руки и выбросила его в глубокую проволочную корзину. Ей вспомнилось, что когда-то давно отец купил ей одну велосипедную корзину из проволоки, очень похожую на эту, которую они потом прикрепили спереди руля. Поначалу Жоржине казалось, что велосипед с таким аксессуаром – это круто. Она продолжала так считать до тех пор, пока ей не дали понять, что это приспособление необходимо, чтобы выполнять разные мамины поручения – в основном помогать ей с транспортировкой мелких покупок.
Перед глазами у девушки все расплывалось. Она больше не ощущала себя так, будто ей ничего не стоило весь мир за пояс заткнуть. Однако Жоржина была уверена, что поступает правильно. Перед ней простиралась целая жизнь, в которой больше не было места Флориану.
Они познакомились и стали встречаться пять лет назад, когда ему было восемнадцать, а ей – пятнадцать. Это был день рождения их общего далекого знакомого, на который они оба попали абсолютно случайно и после этого крайне редко видели того человека.
Она сразу влюбилась в него по уши. Ее покорили хорошие манеры юноши и, будем честны, дорогие подарки – для неискушенной жизнью девочки это было сродни сказке. И она наслаждалась: обеды в дорогих ресторанах, уикенды в романтических городах… Для них не существовало никаких ограничений.
Серджиус – отец Жоржины – был врачом по профессии, и садоводом по призванию. Он мог без памяти часами копаться в земле. Это занятие, по-видимому, отвлекало его от более важных дел, поэтому долгое время он жил в бедности, а вместе с ним из цепких лап нищеты не могли вырваться и его жена с дочерью. Другое дело – его шеф, директор частной клиники, который свои пристрастия к садоводству ограничивал выращиванием цветов, причем исключительно в горшках на подоконнике. И потому, быть может, ничто не помешало ему сделаться богатым.
Симпатия Жоржины к Флориану прошла ровно полтора года назад – после того как ее отец наконец-то смог устроиться на прибыльную работу и быстро скопить денег, часть которых они потратили на первый взнос, взяв кредит на дом в благообразном пригороде. Но работенка эта подвернулась ему не просто так. В трудоустройстве Серджиуса непосредственное участие
