о времени подписания подготовленного Софи договора и его копий. Пока мы шли к машине, я то и дело оборачивался. Этот странный человек наводил на меня ужас. Еще больше пугала загадка его появления здесь. Джон Кубрак производил жуткое впечатление – один, изуродованный, в этом необитаемом лесу. Я поймал себя на мысли, что очень бы не хотел, чтобы подобная картина была моим будущим. У меня было много вопросов к этому нелюдиму, но узнать ответы на них, мне казалось, рациональнее чуть позже.
На выходных я по обычаю заехал за Кифером и Софи, у которой в папке было два экземпляра договора на покупку земли в Белфосте на озере Кастерблу, и мы двинулись к обиталищу Джона. Когда мы добрались до места, Джона не было на его обычном месте. Он встретил нас, выходя из своего добротного маленького деревянного домика, улыбаясь как старым друзьям. Хотя гримаса на его обезображенном лице не очень-то тянула на улыбку. Он снова жестом пригласил нас к себе в дом. Внутренность домика поражала своей скудностью, ничего лишнего – одна комната, стол, стул, лампа, какие-то книги, немного кухонной утвари и койка, небольшая печка. Нос щекотал едкий запах затхлости и сырости. Трудно было вообразить, что в наш век какой-либо человек может жить вот так, в полной изоляции. Мы расположились за столом. Джон предусмотрительно натаскал для нас здоровых пней, которые служили стульями. Без всяких предисловий Софи приступила к чтению договора. Поскольку все это было формальностью, и содержание бумаг мне прекрасно было известно, я просто сидел и наслаждался созерцанием Софи. В настоящее время, когда все улеглось, я понял, как беспредельно я скучаю по ней. Сейчас она была неподражаема. Неизменно в джинсах, приталенной куртке, волосы свободно ниспадали, прикрывая очаровательное лицо. Она была из тех женщин, что с годами не стареют, а становятся еще привлекательнее. Ее бархатные зеленые глаза бегали сейчас из стороны в сторону, читая договор, губы не давали оторвать взгляд от них. Изредка она поправляла волосы, перекидывая кудри на одну сторону, пока они снова не спускались на лицо.
Я встряхнулся, чтобы не поплыть в идиотской улыбке и взглянул на Лобански. Тот сидел неподвижно, глядя на Джона каким-то странным взглядом. В нем была грусть, счастье, любопытство. Потом он перевел глаза на меня и, поняв, что я наблюдаю за ним, тоже приосанился и нацепил свою дежурную улыбку, отчего все его лицо покрылось крупными морщинами. Эмоции Джона в настоящий момент трудно было оценить. У него было некое преимущество, если можно так это назвать, в виде увечия, которое наполовину закрывало его лицо, а вторая половина была слишком стара, чтобы понять, что за чувства испытывает этот человек. Джон сидел, положив локоть на стол, а кисть свесив. Вторая рука под прямым углом опиралась на колено. Ясно было, что все пункты договора были для него очень важны, он слушал напряженно и внимательно. Здоровый его глаз пристально следил за движениями губ Софии.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком,
