графини я не приняла во внимание и тут же забыла.
Тропа петляла между сосен и лиственниц, я не спеша спускалась по ней. Моя лошадь Шоколадка прекрасно знает дорогу, и я практически не управляла ей. Вертела в руках солнечный зонт, вдыхала аромат леса, слушала пение птиц.
Настроение было чудесным, пахло свободой. Целых два дня без надзора маменьки для меня настоящий подарок. Она довольно властная и авторитарная женщина, к тому же страдающая гиперопекой из-за моего слабого здоровья. Последнюю пару лет меня это стало тяготить и даже раздражать. Так хочется делать не то, что мне говорят, а то, что хочу я сама!
От ощущения легкости я даже запела веселую песенку и так увлеклась, что не заметила, как из очередного поворота навстречу мне выехал странный всадник в черном плаще с низко одетым капюшоном. Это в такую-то жару!
Он свернул на край тропы и остановился, пропуская меня. Под капюшоном совсем ничего не было видно, но я буквально кожей чувствовала внимательный взгляд. Стало неуютно, я поежилась от пробежавших по спине мурашек и поспешила оставить его позади.
***
Оставшееся время до ужина я провела в номере. С непривычки мышцы после плавания слегка ныли, и на фоне общего ослабления организма я сильно устала.
Забравшись на кровать, я взяла первую попавшуюся книгу и попыталась читать, но сон меня сморил почти сразу.
Меня разбудила горничная Надина, женщина средних лет, которая всегда прислуживала нам с мамой.
– Ваша милость, просыпайтесь, скоро ужин, вам нужно привести себя в порядок.
Я спешно приняла душ и Надина помогла мне одеться. Боясь опоздать на трапезу, я выбежала из наших апартаментов, что располагались на втором этаже довольно большого коттеджа.
Для состоятельных пациентов, таких как я и мама, в санатории есть дома с соответствующими нашему статусу комнатами. Рассчитаны такие коттеджи на четыре семьи – две на первом этаже и две на втором.
Я бросилась вниз по лестнице и на площадке столкнулась с кем-то, кто поднимался мне на встречу. Равновесие удержать не удалось, и мы оба рухнули на пол. Причем тот, с кем я столкнулась, болезненно застонал. Голос был мужской и очень приятный.
– Ах! Я прошу прощения, я вас не увидела, – запричитала я, помогая подняться мужчине.
– Ничего. Оставьте. Ступайте, не стоит беспокоиться, – ответил он напряженно и попытался подняться. При этом старательно прятал лицо. Попытка встать не удалась, левая нога как-то неестественно подогнулась, и он снова со стоном завалился на бок.
Глядя на его мучения, мне стало очень стыдно. Он и так, судя по всему, ходит с трудом, а тут я еще в него на полном ходу врезалась. Бросив свою сумочку, ухватила его за левый локоть, потому что правый он старательно прижимал к боку, и подставила плечо, чтобы он оперся на него и встал.
– Простите, я вас ударила? Вам очень плохо? Может доктора позвать?
Незнакомец отрицательно покачал головой.
– Обопритесь,
