увидел вазы с конфетами, подошел, набрал две горсти, и высыпал на стол перед Эммой.
– Вот, Эмма, конфеты тебе, а если согласишься со мной поехать в Берлин хоть на недельку , в гости, весь дом конфетами завалю,– улыбаясь и смущаясь говорил Гюнтер.
– А давно я не гостила в Германии, возьму отпуск и поеду к тебе в гости, если с приглашением не шутишь, Гюнтер, а то ведь я женщина серьезная, могу и претензии тебе предъявить.
– Что ты, Эмма, я даже не знаю, как это шутить, давно разучился. Я приглашаю тебя к себе в Берлин в гости, принимай предложение.
– А принимаю,– засмеялась Эмма,– но тебе придется для меня у командира части отпуск выпрашивать. Он вон сидит на краю другого стола. Только не сегодня, завтра приходи в часть и на трезвую голову все вместе поговорим о моем отпуске. Согласен?
– Согласен, милая, ты такая необычная, такая красивая, можно я хотя бы руку твою поцелую.
– Гюнтер, давай целоваться будем позже и без свидетелей, смотри как на нас все смотрят.
Эмма встала, подняла бокал с вином:
– Дорогие друзья, горожане, разрешите мне произнести тост в честь нашего гостя Гюнтера Краузе, за его здоровье, счастье и благополучие, а еще за то, чтобы он не забывал своих корней.
Все подняли бокалы, выпили и загалдели каждый на свой манер с рядом сидящим соседом. Эми шепнула на ухо Рудольфу:
– Давай сбежим, а то няньки наши уже детей спать должны укладывать, а малыши без наших песен не уснут.
–Хорошо, любимая, выбираемся осторожно, будто по нужде выходим.
Эми и Рудольф выбрались из– за стола и пошли домой.
–А как же машина? – спросила Эми.
–Завтра заберу, отец за руль не сядет, видела, сколько он пива выпил. Родители пешком дойдут, как мы с тобой.
Дети уже лежали в кроватках, нянька им пела песню на немецком языке. Эми отпустила прислугу и сама стала укачивать малышей. Ей нравилось возиться с детьми, она любила их и они тянулись к ней, отвечая взаимностью.
Гюнтер, после вечеринки у Мэра, пошел провожать Эмму да там и остался. Эта женщина ему очень нравилась, и он хотел увезти ее с собой. Пора было думать о новой женитьбе, дом без женщины– сирота. Да и одиночество ему уже изрядно надоело.
Эмма приготовила чай и позвала к столу Гюнтера:
– Чаю хочешь?– спросила она,–присаживайся, а то остынет, тебе с медом или с сахаром ?
– Эмма, а у вас в городе и мед свой? Пасека есть?
– И пасека есть, и пчеловоды, и лес специально липовый, где пасеки круглый год стоят, и не только мед у нас есть…– Гюнтер не дал ей договорить, он подошел к ней, повернул к себе и крепко поцеловал в губы.
– Эмма, милая, давай оставим чай на утро, неужели ты не видишь, что я не могу дождаться той минуты, когда мы окажемся в постели. Тебя раздеть или ты сама разденешься?– спросил он. Эмма растерялась, даже как-то оробела и проговорила шепотом: « Сама разденусь». Гюнтер поднял ее на руки и понес в спальню, положил
