строго произнес врач. – Либо лежать и жить, либо встать и отправиться на небеса.
Поначалу жильцам нравилось, когда в пятницу вечером по коридорам принадлежавших Макаллистеру пансионатов проходило юное неиспорченное существо, чтобы собрать арендную плату. Однако вскоре ощущение новизны поблекло, и на Лару посыпались тысячи благовидных предлогов.
– Я всю неделю проболел, накопилась куча счетов от врача…
– Деньги мне еженедельно высылает сын, но вчера почта почему-то не пришла…
– Купил на днях новую бензопилу…
– В следующую пятницу обязательно расплачусь, будь уверена…
На кону стояла жизнь не только Лары, но и ее отца. Девушка спокойно выслушивала постояльца, а затем говорила:
– Извините, но завтра деньги должны быть у Шона Макаллистера. Если вы не в состоянии заплатить, прошу освободить комнату.
И каким-то чудом требуемая сумма находилась.
Умолять Лару о снисхождении не имело смысла.
– С твоим отцом ладить было легче, – бурчали недовольные. – Он всегда соглашался подождать.
В глубине души мужчины восхищались ее стойкостью.
Если Лара и надеялась, что болезнь отца сделает их ближе друг к другу, то надежды ее пошли прахом. Дочь старалась угадать малейший каприз больного, однако чем заботливее она была, тем несноснее становился Джеймс.
Каждый день Лара приносила ему букетик полевых цветов, баловала фруктами.
– Ради всего святого, хватит! – орал Камерон. – Не мельтеши перед глазами! Займись делом!
– Я думала, тебе захочется…
– Вон отсюда! – Джеймс отворачивался лицом к стене.
Ненавижу, говорила себе Лара, я его ненавижу.
Когда в конце месяца с пачкой конвертов в руке она вошла в кабинет Макаллистера, банкир, записав в приходную книгу итог, заметил:
– Считаю своим долгом признать, юная леди, вы меня удивили. Джеймсу Камерону до дочери далеко.
Комплимент пришелся Ларе по вкусу. Она зарделась.
– Благодарю вас, сэр.
– Если честно, то это первый месяц, когда не оказалось ни одного должника.
– Значит, мы с отцом можем остаться в пансионате?
Шон окинул девушку масленым взглядом.
– Думаю, да. Похоже, вы очень любите своего папочку.
– Я приду сюда в следующую субботу, мистер Макаллистер.
Глава 5
В возрасте семнадцати лет нескладная, угловатая девушка превратилась в молодую женщину. В чертах лица Лары сказывалась кровь далеких шотландских предков: гладкая матовая кожа, изогнутые дугой брови, серые, как грозовая туча, глаза, угольно-черные волосы. Бездонная глубина зрачков таила в себе невысказанную печаль – отголосок трагической истории свободолюбивых горцев. Лишь немногим мужчинам хватало самообладания не оглянуться ей вслед.
Большинство постояльцев жили холостяками,
