вернется на стройку в следующий понедельник.
– Благодарю вас. – У Лары отлегло от сердца. – Извините за назойливость, я ужасно нервничаю. Стройка для меня – все.
– Естественно, мисс Камерон. – Эриксен улыбнулся. – Поезжайте домой и отдохните. Вы в надежных руках.
В понедельник на площадке не появилось ни души. Лара решила, что еще немного, и она сойдет с ума. Оставалась одна надежда – Коэн.
– Все работы встали, – сказала она в телефонную трубку. – Людей нет. Я пыталась прояснить ситуацию и получила в ответ одни обещания. Пустые.
– Как называется фирма? «Новая Шотландия констракшн»?
– Да.
– Ждите, я перезвоню.
Звонок раздался два часа спустя.
– Кто вам ее рекомендовал? Я имею в виду фирму.
– Шон Макаллистер.
– Представьте, я так и думал, Лара. Он ее хозяин.
У Лары потемнело в глазах.
– Значит, Шон намеренно затягивает стройку?
– Скорее всего.
– О Боже!
– У евреев для таких людей есть четкое определение: нахеш тцефа – ядовитая змея.
Говорить о том, что он предупреждал Лару, Коэн не хотел – это было бы слишком жестоко.
– Может… может, я найду какой-нибудь выход.
Чарлз искренне восхищался молодой женщиной и испытывал столь же искреннее презрение к Макаллистеру. Но чем ей помочь? Что в его силах?
Ночь прошла без сна. Лару неотступно преследовала мысль: зданием теперь завладеет Макаллистер, а она останется перед этим подонком в чудовищном долгу, выплатить который не удастся до конца жизни. О том, как банкир предложит ей расплатиться, не хотелось даже думать.
Утром Лара пришла в банк.
– Рад тебя видеть, дорогая. Ты чудесно выглядишь!
– Вы должны продлить срок. – Она решила не тратить время на долгие объяснения. – Я не укладываюсь в график.
– Должен? – Шон откинулся на спинку кресла. – Разве? Ах, какая дурная весть, моя девочка.
– Мне нужен еще месяц.
– Боюсь, это невозможно, – со вздохом отозвался Макаллистер. – Нет, милая, при всем желании – нет. Мы подписали договор. Сделка есть сделка.
– Но…
– Прости, Лара. Тридцать первого декабря здание перейдет в собственность банка.
Весть об этом привела жильцов пансионата в ярость.
– Сукин сын! – процедил кто-то сквозь зубы. – Он не может так поступить!
– Он так уже поступил, – в отчаянии прошептала Лара. – Все кончено.
– Парни! И мы спустим ему это с рук?
– Ни за что! Сколько у тебя осталось, Лара? Три недели?
Она покачала головой:
– Меньше. Две с половиной.
Мужчина обернулся к товарищам:
– Пошли! Нужно взглянуть на стройку своими глазами.
– Какого дьявола он…
– Пошли,
