это были англичане; мужчина лет пятидесяти, с классической выдержкой и неизбежными бакенбардами, в клетчатом костюме и дорожном пальто, по которому легко узнать путешествующего англичанина; старушка-мать или гувернантка, в жалкой круглой шляпе с зеленым вуалем и в длинном бесформенном макинтоше, сопровождавшая молодую девушку. Эта последняя была свежа и красива, с тем чудным цветом лица, который присущ большинству красивых англичанок.
Лаваред невольно взглянул на нее.
В ста шагах от них, на перекрестке Шатоден и Фобур-Монмартр, съехались три кареты с разных сторон. Молодая англичанка не заметила третьей кареты и была бы раздавлена, если бы не Арман, который стремглав бросился к лошадям и остановил их.
Кучер выбранился, лошади заржали, прохожие подняли крик, а молодая девушка отделалась только испугом. Она, правда, побледнела, но была совершенно спокойна. Протянув руку Арману, она поблагодарила его крепким пожатием.
– Не за что, мисс, право, не за что…
Отец и гувернантка подошли также к Лавареду и поочередно пожали ему руку.
– Вы меня благодарите так, как будто я действительно спас вам жизнь, – скромно проговорил он. – А между тем наши извозчичьи лошади так спокойны, что вы, конечно, успели бы пройти.
– Тем не менее вы оказали мне большую услугу; не так ли, папа? Не правда ли, миссис Гриф?
– Конечно, – ответили оба.
– С этих пор я считаю себя обязанной вам. Я никак не могу привыкнуть к парижским улицам и особенно волнуюсь, когда мне приходится отыскивать дорогу.
– Не позволите ли вам помочь в этом? – спросил любезно Лаваред.
Тогда отец вынул из портфеля письмо и сказал:
– Мы идем к нотариусу…
– И я также.
– Да еще к нотариусу, которого мы не знаем.
– Так же, как и я.
– Он живет в Шатоден.
– И мой тоже.
– Господин Панабер.
– Ну, да, это его фамилия!
– Какое странное совпадение!
– Странное – может быть; но для меня весьма приятное. Вы не откажете мне в удовольствии проводить вас?
Приходят к нотариусу, предъявляют свои письменные приглашения, и всех их вводят в кабинет, исключая гувернантку, которая остается ждать в конторе.
«Значит, мы пришли по одному и тому же делу», – одновременно подумали Лаваред и англичанин.
Какая странная игра судьбы! Люди, никогда не знавшие друг друга, призваны вместе к одному и тому же нотариусу, о существовании которого никто из них до сих пор и не подозревал.
Господин Панабер, не любивший терять времени даром, поклонился и сразу приступил к делу.
– Господин Лаваред, господин Мирлитон, мисс Оретт, – начал он, – честь имею выразить вам свое сожаление по поводу смерти одного из лучших моих клиентов, владельца замка Марсоней в Кот-Доре, двух домов в Париже, на улице Обер и на бульваре
