души будущее женской
а инверсия это от ожидания чуда
то ли линия в небе то ли слова
пусть рисунок покажет чутко
линию горизонта от тебя справа
а слева где стада единорогов
и лазоревый отсвет васильковых глаз
звучат слова неизвестных пророков
будущее рассказывая без прикрас
а впереди тебя где лето
где летают мотыльки из ночи в день
дочка жизнь это ветер
ветер прохлады и перемен
заходишь ли в молчанье в этот сад
заходишь ли в молчанье в этот сад
где вишни алой крови на ветвях
и яблоки как плод добра висят
прохладным вечером а он не зол а свят
как ветер на закате
и в просвет
среди ветвей плоды добра и зла
ты был не нем но только глух и слеп
не верил ты а неизбежно знал
в прокуренном зазеркалье
я пил горькую ночевал на сеновалах
подсчитывал звезды методом загибания пальцев
а ты в это время от Вселенной узнавала
как это здорово не попрощавшись расстаться
я фотографировал двойную радугу после грозы
наносил на карту места где горшочки с золото
ты училась как под утро сжигать за собой мосты
и умение жечь приходило с огромным опытом
я дымил паровозом в прокуренном зазеркалье
ходил по кругу а за окном вечность
мы оба с тобой до последнего знали
тяжесть разлуки не выдержат плечи
возвращение изменниц
о небо юга блеск больших медведиц
на млечном ожидании пути
прощал ты возвращения изменниц
однажды попытавшихся уйти
однажды порывавшихся свободу
как ложно понимаемый закон
исполнить псов отъявленную свору
по следу жертвы мести за стеклом
однажды порывавшихся вернуться
как будто кто на целом свете ждал
изменниц ждет безрадостный и тусклый
по жизни с неизбежностью финал
прощает слезы ветерок из сада
и скоро боль измены поутихнет
изменниц ждет жестокая расплата
смех в пустоте и празднество двуликих
под небом юга пас стада медведиц
по-летнему распахнутое небо
не брал ты в страхе белоликих пленниц
и полногрудых торжествуя нежных
заложниц ты не брал, но отдавались
тебе они в последней мести сцене
улыбка Яго Дездемоны танец
сутулится над рюмкою Отелло
а
