образ мыслей не был свободен от ограниченности его времени, – однако я уверен, что если бы все, кто называет себя верными королю кавалерами, разделяли мнения, коих придерживаетесь вы… а также мой друг сэр Джефри, – последние слова он произнес после некоторой заминки и скорее из любезности, нежели искренне, – то мы, кто в прошедшие времена считали своим долгом поднять оружие за свободу совести и против произвола, могли бы теперь наслаждаться миром и довольством. Но как знать, что еще может случиться? Среди вас есть беспокойные и горячие головы; не стану утверждать, что и мы всегда с умеренностью пользовались своей властью, а месть сладка сынам падшего Адама.
– Ах, майор Бриджнорт, – весело возразила леди Певерил, – эти предчувствия могут лишь накликать события, которые без них едва ли произойдут. Вспомните слова Шекспира:
…бежать от вепря – значит прямо
Его за нами гнаться заставлять
Однако я должна просить у вас извинения – мы очень давно не встречались, и я забыла, что вы не жалуете пьес.
– При всем моем уважении к вам, миледи, – промолвил Бриджнорт, – я считал бы постыдным для себя, чтобы праздная болтовня бродячего актера из Уорикшира{45} напоминала мне о долге и благочестии, коими я вам обязан: они велят мне повиноваться вам во всем, что позволяет мне совесть.
– Если вы приписываете мне такое влияние, – отвечала леди Певерил, – я постараюсь употребить его с умеренностью: пусть, по крайней мере, хоть моя власть внушит вам благоприятное мнение о новом порядке вещей. Итак, любезный сосед, если вы готовы на один день стать моим подданным, я намерена, согласно указаниям моего супруга и повелителя, в будущий четверг пригласить всех соседей на празднество в замок и прошу вас не только быть самому, но и убедить вашего почтенного пастора, а также ваших друзей и соседей высокого и низкого звания, которые разделяют ваши убеждения, встретиться с остальными окрестными жителями, дабы вместе отпраздновать счастливое восстановление монархии и доказать, что отныне мы все едины.
Сторонник парламента, Бриджнорт был немало смущен этим предложением. Он возвел очи горе, опустил их долу, огляделся вокруг, вперил свой взор сначала в резной дубовый потолок, затем снова уставился в пол, после чего, окинув взглядом комнату, остановил его на своей дочери, вид которой внушил ему иные, более приятные мысли, нежели те, какие могли вызвать упомянутые части помещения.
– Сударыня, – сказал он, – я с давних пор чуждаюсь празднеств – отчасти из врожденной меланхолии, отчасти вследствие печали, естественной для одинокого и убитого горем человека, в чьих ушах звуки радости искажаются, подобно веселой мелодии, сыгранной на расстроенном инструменте. Но хотя моя натура и помыслы мои чужды бодрости и веселью, я обязан возблагодарить Всевышнего за ту милость, которую Он ниспослал мне через
Перевод А. Дружинина.
Цитата из трагедии Шекспира «Ричард III» (акт III, сц. 2).
