безопасные сражения – с одалисками своего «гарема». Сейчас позарез был нужен волевой, решительно настроенный командир, генерал, который проявит беспощадность к врагам революции и не станет миндальничать с восставшими. Причем желательно, чтобы он был артиллеристом, так как подавить мятеж можно только огнем, разящей картечью.
Где же взять такого? Озабоченный сложившейся ситуацией, Баррас в Люксембургском дворце напряженно думал, что же предпринять. Было около полуночи, начинался другой день, 13 вандемьера. Мятежники уже сутки как торжествуют.
Вдруг в скованной, гнетущей атмосфере его просторного кабинета раздался громкий крик Фрерона, комиссара Директории от Марселя:
– Да что тут гадать? Позовите Буонапарте!
Эта минута и решила удачливую судьбу будущего императора.
Баррас знал лично этого способного офицера-артиллериста по осаде Тулона, где тот отличился, представив свой смелый план овладения городом. Ему его представил тогда местный депутат парламента, когда Баррас совершал по югу страны инспекционную поездку.
– Приведите его сюда! – коротко приказал он.
В это время Бонапарт оказался не у дел и просто изнывал от скуки. Когда ему предложили поехать в мятежную Вандею командовать пехотной бригадой в Западной армии генерала Оша, самолюбивый корсиканец возмутился: как это так? Его, героя Тулона, искусного артиллериста, пытаются загнать в грязные окопы, чтобы кормить там вшей? Нет, не бывать этому. Сославшись на болезнь, он к месту новой службы не выехал. За дерзкий вызов власти и неподчинение Комитет общественного спасения разжаловал его до генерал-адъютанта (полковника).
Оставшись в одиночестве, без подчиненных, опальный генерал не знал, чем ему заняться, и, как говорят, даже подумывал о переходе на службу к турецкому султану. Его не только понизили в звании, но и вдвое уменьшили денежное довольствие, и теперь денег хватало только на обед в день да чашку кофе.
В это время пребывавший не у дел, в резерве, генерал и познакомился с Терезой Тальен. Он настойчиво ухаживал за темпераментной испанкой, понимая, конечно, что шансов на успех у него не было. В ссылке на острове Святой Елены он вспоминал: «Мадам Тальен была такой хорошенькой, просто прелесть. С какой охотой ее поклонники целовали ей ручки… и все то, до чего можно было прикоснуться губами». Однажды он обратился к ней с необычной просьбой. Мадам Тальен подумала, что ослышалась или что у этого замухрышки от голода крыша поехала. Он попросил ее раздобыть ему… драповые офицерские панталоны. Выполнить такую просьбу даже ей, жене друга Барраса, было почти невозможно, так как столь дорогие штаны выдавались интендантством строго по спискам и только старшим офицерам, находящимся на действительной службе. Но перед прелестной кастилькой открывались двери всех кабинетов. Через несколько дней, принимая в своем салоне «заказчика», эта взбалмошная испанка, нисколько не стесняясь гостей, бросила опешившему, готовому
