Нужно обождать. Их по крайней мере восемьсот человек, это слишком много для нас, – произнес он унылым тоном, указывая на огромное облако пыли, подымаемое приближающейся конницей.
Через несколько минут все пространство вокруг равнины, пашни, луга, огороды, дороги, все было занято кавалеристами-«освободителями». Они надвигались как бы огромной цепью, которая то смыкалась, то раскидывалась, приближаясь к неподвижной, молчаливой ферме «Божья слава».
Жан Соваж так же, как и Марсель, приказал не стрелять. Нужно было дать неприятелю возможность подойти ближе, не обнаруживая напрасной пальбой количество защитников фермы.
Вдруг один из офицеров наступавшего отряда задержал коня против дороги, ведущей к ручью, позади которого находился главный вход в ферму.
По данному знаку вся кавалькада остановилась. Два солдата приблизились к офицеру, и он указал им на дорогу к ферме.
Тогда оба солдата подъехали к ручью, привязали коней к сваям, служившим раньше опорами моста; затем после некоторого колебания медленно спустились по откосу, перешли ручей вброд и, снова взобравшись на откос и направившись к воротам фермы, стали стучать в них прикладами ружей.
Марсель и Жан Соваж сошлись для совещания, как лучше поступить. Если встретить назойливых гостей ружейным залпом, то сражение неизбежно и ферма будет взята приступом. Не лучше ли открыть вход на ферму и вступить в переговоры?
Тем временем равнина все более и более наводнялась кавалеристами.
– Серьезно сражаться против целой армии мы не можем, – сказал Марсель, – наша задача задержать здесь неприятеля как можно дольше, а не давать себя перерезать без всякого толка. Попытаемся отделаться от этих негодяев, которые идут к нам, и постараемся не привлечь сюда весь эскадрон, который носится по лесам и полям.
– Ты хочешь принять их, вступить в переговоры?
– Да, ты увидишь… у меня возникла мысль!
Марсель высунулся в слуховое окно и крикнул кавалеристам по-немецки, чтобы они подождали, что им сейчас откроют.
Солдаты сделали знак, что поняли и, открывая свои рты, показывали пальцами, что голодны и хотели бы поесть.
Марсель тотчас же отдал приказание, чтобы вынесли на двор все столы, выкатили бочки с вином и принесли хлеба, ветчины, водки. Когда все приготовления были сделаны, он приказал, чтобы все люди спрятались в верхних этажах, оставив пустыми все нижние помещения. Оружие и все следы организованной защиты были также скрыты. Затем он позвал всех женщин, бывших на ферме, убедил их не бояться и прислуживать, раздавая вино солдатам, которые будут тотчас впущены.
Сделав все эти распоряжения, Марсель принялся разбирать заграждение у ворот и впустил стучавших.
Оба кавалериста вошли с предосторожностью, беспокойно оглядываясь по сторонам. Увидев накрытые столы во дворе, полные бочки и жбаны, а также женщин, снующих взад и вперед, вообще всю эту
