темными глазами и редкой бороденкой. Халат на нем был черный, без каких-либо фенек и вытребенек, но безупречного покроя и дорогой ткани, а шею украшал узкий черный шарф. Мне сразу припомнились сотрудники конкурирующего банка Ага-хана Исмаил-шаха и пресловутая удавка, которая выдавалась им вместе со свидетельством об увольнении.
Само собой, ни один из этих двух не был Великим Хамом.
А вот тот, кто восседал посередине, несомненно им был. И не только потому, что подушки под его седалищем были парчовые, а диванчик, на котором они раскиданы, напоминал походный, но все же трон. И не только потому, что халат его малиновый был украшен золотым шитьем, а горностаевый малахай – драгоценными каменьями. А потому что круглая его физиономия имела выражение истинно хамское и в высочайшей степени прохиндейское.
А это вносило какую-то определенность в отношениях. Человек, который выглядит как святой, скорее всего окажется мошенником. Но человек, который выглядит как мошенник, окажется им непременно.
– Приветствую Великого Хама, – сказала я и поклонилась, – от лица МГБ.
Хам, как ему и пристало, ничего не ответил, только ухмыльнулся и почесал сивую бороду, которая росла у него прямо от ушей.
Зато заговорил дядька в черном халате:
– Это вас именуют в ведомстве господина Голдмана Контесса или Тесса?
– Именуют. Иногда я даже отзываюсь.
Он пропустил последнее замечание мимо ушей.
– Вы имеете честь находиться перед светлым ликом его крутейшества Великого Хама. Также здесь присутствуют бесстрашный полководец Ультрамунд и я, советник Зайгезунд. – Хотя советник порядком частил, говор у него был такой же, как у Финалгона. Должно быть, учился в одной из этих аристократических закрытых школ, может, даже с магическим уклоном. – Прежде чем вам сообщат задание, вам придется ответить на несколько вопросов.
– Вопрошайте.
– Это вы освободили чету NN от козней медведя-колдуна?
– Ну, дед с бабой, то есть чета NN, тоже были та еще парочка. Да и медведь-то так себе – серенький…
– Отвечайте просто: да или нет. Великана Хлебабу вы победили?
Он задавал еще какие-то вопросы, касающиеся моих частных контрактов. Я что-то мычала в ответ. Опасалась я лишь одного: что он спросит про убийство короля с подмененным сердцем. Это деяние непосредственные участники не афишировали, и упоминание о нем означало бы, что кто-то – либо мои былые подруженьки, либо Абрамелин – проболтался. Но советник вскорости свернул допрос и заявил:
– Что ж, если вы действительно та самая, вам предстоит свершить задание особой важности, направленное на благо его мутности Грядущего Хама!
Тут мне все сразу стало ясно.
– Небось, пошлете заколдованный меч добывать? Или принцессу? Или то и другое вместе?
Все трое вытаращились на меня, но разверз уста только полководец.
