меньше понимают и только языками молоть и любят. Турка осознавал это, но словами бы выразить не мог.
И вот все смолкло, как будто ничего и не произошло, остались только пустые тихие коридоры. Так всегда и бывает.
Школьники из первой смены давно разошлись, вторая смена скучала на уроках. Учеба шла своим чередом.
– Пошли провожу, – буркнул Турка, когда они с Вовкой вышли из школы. Солнце светило по-прежнему ярко, стало еще теплее.
– Уроды… – нервно хихикнул Вова. – Козлы. Ну ничего… Всем отомщу. Хватит, натерпелся. Теперь такого не будет. Клянусь!
Турка молча кивал. Он знал, что если ты сразу не поставил себя, как надо, то потом тяжело выпутаться из-под гнета, заставить принять тебя без клоунской раскраски мальчика для битья, ботана… Это масти, как в армии, в тюрьме. И как во взрослой жизни.
Маски, которые прикипают намертво.
Нужно бить сразу, сразу доказывать силу. А если дал слабину и позволил шпынять себя… Возврат невозможен.
Вова продолжал что-то говорить, махал кулаками после боя. Турка его не слушал и думал о Тузове. Каков хмырь! И что у него за заскок случился?
Но теперь Турка понял, что и для него пути назад отрезаны.
Частный сектор. Ребята пошли по улице Джапаридзе, свернули на Окраинную. Тут везде домишки одноэтажные, встречались и саманные, с прогнившей крышей. Вова живет недалеко от школы, вот уже и пришли.
Из-под ворот визгливо залаял пес. Вылезла косматая башка с оскаленными зубами. Вова отпрянул назад, а Турка, недолго думая, ткнул в морду псине кроссовкой.
Шавка взвизгнула и скрылась.
– Проклятые соседи, Сомовы, – сказал Вова. – Не следят за своими псинами. Отец их из воздушки стрелял, я кирпичи швырял, а они продолжают к нам лазить. Приколи, идиоты: самим жрать нечего, и целую свору держат!
– Может, как раз их и хавают? – предположил Турка. – Щяшлик жярят, да?
– Детей тоже целая куча… Что ж, они, по-твоему, и их жрут?
– В школе никто из детей не появляется, – пожал Турка плечами, и пацаны засмеялись.
Стало как-то полегче.
– Давай уж рюкзак. Блин, я вообще про него забыл!
Турка передал рюкзак и потянул молнию:
– Сейчас, папку заберу. Ладно, давай! Мож вечером заскочу.
– Зайти не хочешь? Поиграли бы, это самое…
– Да не, что-то неохота уже.
– Ага. Ну, пока. – Они обменялись рукопожатиями, и Вова, накинув одну лямку рюкзака на плечо, стал возиться с калиткой.
Скрипнули петли, звякнула задвижка. Турка побрел домой.
Турка сделал на брусьях шесть подходов, постепенно спускаясь от тридцати пяти повторений. В шестом подходе получилось сделать всего лишь двенадцать раз. Поподтягивался – тоже шесть подходов, примерно по четырнадцать-пятнадцать раз. Лучшим результатом на перекладине Турки было двадцать три раза, так себе результат. Брусья намного легче даются.
Он
