ясно, то ясно, а ясно немного, – выговорил он наконец. – Конники на обратном пути все затоптали, подъехавши строем от реки. Только восточный след свежий и нетронутый, и назад, к Андуину, он нигде не сворачивает. Сейчас нам надо ехать помедленнее и глядеть в оба, не было ли бросков в стороны. А то орки, видать, здесь как раз и учуяли погоню: того и гляди, попробуют подевать куда-нибудь пленников, пока не поздно.
День понемногу мрачнел. С востока приплыли тяжелые тучи. Темная муть заволокла солнце, уходившее на запад, а Фангорн приближался, и все чернее нависали лесистые склоны. Ни налево, ни направо никакие следы не уводили, путь устилали трупы и трупики, пронзенные длинными стрелами в сером оперенье.
Тускнели сумерки, когда они подъехали к лесной опушке; в полукружье деревьев еще дымился неостывший пепел огненного погребенья. Рядом были свалены грудой шлемы и кольчуги, рассеченные щиты, сломанные мечи, луки, дротики и прочий воинский доспех. Из груды торчал высокий кол, а на нем гоблинская башка в изрубленном шлеме с едва заметной Белой Дланью. Поодаль, у берега реки, вытекавшей из лесной чащи, возвышался свеженасыпанный холм, заботливо обложенный дерном; в него были воткнуты пятнадцать копий.
Арагорн с друзьями принялись обыскивать поле боя, но солнце уже скрылось, расползался густой туман. Ночью нечего было и надеяться набрести на след Пина и Мерри.
– Все попусту, – угрюмо сказал Гимли. – Много загадок выпало нам на пути от Тол-Брандира, но эта – самая трудная. Наверно, горелые кости наших хоббитов смешались с костями орков. Тяжко придется Фродо, коли весть эта застанет его в живых, и едва ли не тяжелее будет тому старому хоббиту в Раздоле. Элронд им идти не велел.
– А Гэндальф решил – пусть идут, – возразил Леголас.
– Ну, Гэндальф тоже пошел и сам же сгинул первым, – заметил Гимли. – Ошибся он на этот раз в своих расчетах.
– Не в том был расчет Гэндальфа, чтобы спастись от гибели или уберечь нас, – сказал Арагорн. – Тут не убережешься, а берись за дело волей-неволей, чем бы оно ни кончилось. Так вот: отсюда мы пока никуда не тронемся. Непременно надо оглядеться поутру.
Заночевали чуть дальше от кровавого поля, под раскидистыми ветвями гостеприимного дерева, совсем бы каштан, да только многовато сберег он широких, бурых прошлогодних листьев, нависших отовсюду, точно хваткие старческие руки; они скорбно шелестели под легким ночным ветерком.
Гимли поежился. У них было всего-то по одеялу на каждого.
– Давайте разведем костер, – сказал он. – Ну, опасно, ну и ладно. Пусть их орки сбегаются на огонь, как мотыльки на свечку!
– Если вдруг наши несчастные хоббиты блуждают в лесу, они тоже сюда прибегут, – сказал Леголас.
– Мало ли кого притянет наш костер, не орков, может статься, и не хоббитов, – сказал Арагорн. – Мы ведь неподалеку от горных проходов предателя Сарумана. И на опушке Фангорна, где лучше, как говорится, веточки не трогать.
– Подумаешь, а мустангримцы вчера большой
