убрался в комнате, превратил её из девичьей в мужскую, оставив лишь портрет сестры и её любимую гитару на стене. Все вещи Алеси он упаковал в отдельную сумку и, если честно, не знал, что с ними делать. Наконец, решил пока оставить всё, как есть, и закинул сумку на самую верхнюю полку в кладовую комнату, благо таковые ещё имелись в квартирах данной планировки.
Когда Александр Владимирович вышел из душа, стол на кухне был уже полностью сервирован, те блюда, которые должны были быть горячими, такими стали, а водка, выставленная из морозилки, приятно отпотевала и ждала своей участи. Недопитую бутылку с кладбища Сергей не стал выставлять на стол, поставил её в холодильник. Особенно обращали на себя внимание свеженькие огурчики и помидоры, которые сын очень красиво порезал и разложил на тарелке. Здесь же присутствовало любимое отцом деревенское солёное сало.
Александр немного отодвинул стул и присел за столь богатый, хотя и собранный из обычных и повседневных продуктов, стол. Сергей с хрустом свернул пробку с отпотевшей бутылки беленькой и разлил жидкость по гранёным стаканам. Он специально приготовил их для этого момента, считая, что в таких случаях банальные стопочки неактуальны.
– Ну, папка, – он протянул свой стакан и чокнулся с отцом, – за твоё освобождение! Без лишних слов! Я рад, что мы снова вместе!
Александр только кивнул, не сказал ни слова. Они выпили по первой и стали закусывать.
– Как вы жили – то без меня? – спросил старший Викторов, – по письмам много не узнаешь, хотя представление я имел. Расскажи подробнее.
– Да, нормально жили, – Сергей охотно стал рассказывать, одновременно разливая по второй. – Я на «Сплаве» работал, как и до сих пор работаю, механиком уже поставили. Алеська в «Магните» на кассе горбатилась. Денег и ей и мне платили нормально. Учились заочно в нашем университете. Я уже на последнем курсе, сестрёнка на годик позже шла. В-общем, всё нормально было. Не голодали, не бедствовали, я даже машинку сумел неплохую прикупить. Вместе уживались прекрасно. Да, мы с детства с ней в принципе не цапались, всегда находили общий язык, дружили по-настоящему, как брат с сестрой. Не скрывала она от меня ничего практически, как и я от неё. С Димкой они любили друг друга по-серьёзному. Поэтому всё произошедшее для меня, как гром среди ясного неба. Много вопросов и неясностей.
– Подожди, Серёга, – отец несколько удивлённо смотрел на сына, – расскажи мне подробнее обо всём, что там произошло, на этой промзоне, почему Дима задушил её? Вообще, про них расскажи, про их отношения. Ведь я Кузнецова ещё с детства помню. Как вы с ним и Алеськой зимой с вала на модных тогда ватрушках катались. Ведь дружили крепко, неразлучные были.
– Так мы и до последнего времени ими оставались. Вот только, когда они серьёзно стали встречаться, несколько от меня отдалились, в свой мирок ушли. А так всё и было без особых изменений.
– Что же там произошло между ними?
– Надо
