он крепко взял нас в свой «Севаоборот». Это сейчас много рассуждают о теории управления коллективом, о харизме лидера… А тогда об этом и не слышали. Нутром самородки чуяли, как управлять. Вот и Сева был природным боссом. «Харизма» такая, что в дверь не входила! Но не «харизмой лица», брал в женском своем коллективе Всеволод. А, как бы помягче… Херизмой! Да! Именно ей он воодушевлял на трудовые подвиги всех своих подчиненных женского пола! Ну, а на студентов хватало и харизмы. Ей-ей, не вру. Как завернет он, что-нибудь народное, да в «три этажа», так мы три часа смеемся, и работа спорится. Да, работали мы хорошо!
Но за день уламывались так, что с поля брели, как бурлаки на Волге. Добирались до общежития, падали на тюфяки, набитые сеном. Отвешивали ленивые шутки, типа: «Лежите как собаки на сене!»; «Эх, на Сене, да в Париже, я бы и собакой согласился быть!» Но, полежав, а затем и отужинав, «чем Сева послал», мы «очухивались» и начинались вечерние забавы. «Танцы-шманцы-обжимансы»!
Спиртное в период уборки на селе запрещалось продавать. Но мы быстро установили контакт с местным населением. АбориГены и абориМаши, за определенную долю, помогали нам доставать напитки. Приняв «для настроения», мы устраивали танцы. Понятно, что были объятия, поцелуйчики и прочие невинные радости детства.
В разгар одного из танцевальных вечеров вбежал наш студент. Он включил свет и закричал:
– Наташка отбилась от рук! С трудом, но сумела с честью выйти из положения!
Мы засмеялись:
– Раз «отбилась от рук», то о чести можно забыть, а подумать о «положении»!
Но парень объяснил, что дело серьезное. Девушка отбилась от рук местных парней, которые провели с ней «баталию за талию Наталии». Все наши студенты были не робкого миллиона, посему разом вскочили и с лопатами наперевес, побежали искать обидчиков. Мы обежали два раза улицы, но никого из охальников не нашли. Со злости и с пьяных голов, мы набросились на забор правления колхоза и разнесли его, к чертям собачим…
Утром прибежал председатель, раскрыл, было, рот, но его мгновенно отвел в сторону наш доцент. Мы слышали только обрывки фраз: «Огромный материальный ущерб… Посягательство на честь и достоинство… Штакетник ноне дорог… Попытка изнасилования…» Перепирались долго, но, видимо, договорились!
С тех пор отношение местных к нам изменилось. Студенты разом перескочили от феодальной зависимости к социалистическим отношениям товарищей по труду. Прямо таки, союз серпа, «орало»-председателя и логарифмической линейки! Нормы дневной уборки картошки нам сразу установили человеческие! Разговаривать стали по-людски! Кормить стали лучше! Господи, даже дождь вдруг перестал, и установилось «бабье лето»! Вот такой «колхоз» оставил самые светлые воспоминания.
Но почему же в Похеронии, для того чтобы тебя уважали, надо обязательно устроить бунт или, прости Господи, революцию?
ДОЛОЙ РЕВОЛЮЦИИ! ДА ЗДРАВСТВУЮТ ЭВОЛЮЦИИ!
Отработав положенное на полях Родины, мы появились в стенах Института. И началась учеба.
Это
