крыс, насекомых и себе подобных, аборигены не гнушались ничем. Пару раз из-за разрушенных стен показывались согбенные фигуры, вооруженные какими-то палками и обрезками металлических труб. Но, как оказалось, Хонза пользовался здесь некоторым авторитетом – завидев сутенера, аборигены неизменно бормотали что-то вроде «это ты, Хонза…», и удалялись восвояси. Не исключено было, что они вовремя замечали Чейна с пистолетом, причем это играло роль решающего фактора.
Как бы там ни было, вскоре они подошли к десятиэтажному зданию, на фоне всего окружающего сохранившегося просто чудесно. На стенах отсутствовали похабные граффити, а в окнах кое-где блестели целые стекла. Дом был обычный – бетонные блоки, тесные квартирки внутри, – за исключением того, что стоял особняком. Вокруг будто были расставлены невидимые знаки с предостережениями.
– Пришли, – сказал Хонза. – Это здесь. В подвале.
Чейн удивился, но вида не показал. В распоряжении налетчиков находился десятиэтажный дом, однако они почему-то предпочли поселиться в подвале. С другой стороны, наемнику уже было известно, что они чрезвычайно осторожны.
– Веди. Только без глупостей.
Сутенер буркнул под нос какую-то непристойность и двинулся в сторону парадного входа. Тяжелая металлическая дверь была не заперта, электронный замок и коммуникатор – выломаны. Они вошли в подъезд, и Чейн без промедления отступил в сторону. Внутри оказалось ненамного темней. На полу было подозрительно чисто, прямо по курсу маячила лифтовая шахта и лестница.
Неожиданно с той стороны, где должен был находится вход в цокольный этаж, послышались шаги. Чейн прижался к стене и взвел курок пистолета.
– Стой! Кто идет? – спросил мужской голос.
– Вот тебе и крышка, – пробормотал сутенер, затем крикнул во тьму: – Это я, Хонза! Ребята, идите сюда!
– Хонза? – спросил второй голос. – Какого хрена тебе понадобилось?!
Мужчины приблизились. Лунный свет, лившийся из дверного проема, старательно обрисовал два силуэта. Те также заметили, что сутенер пришел не один, и замерли, пытаясь сообразить, что делать дальше. У одного правую руку заменял пластиковый протез, у другого в левой глазнице мерцал объектив, – из тех, что не различают цветов.
Оба парня были не старше тридцати. У каждого на поясе висела резиновая дубинка (несомненно, из арсенала заводской охраны). Они сделали еще несколько шагов, и Чейн разглядел, что у обладателя электронного глаза все лицо было испещрено жуткими шрамами.
Наконец носитель протеза нарушил молчание:
– Хонза, старина. Я было решил, что ты привел нам одну из своих крошек. Мы незнакомы с этим гайдзином. Верно, Шрам?
Обладатель имплантанта покачал головой.
– Ты нас не представишь?
– Да я и сам не знаю, кто это такой, – растерянно забормотал сутенер. – Пристал ко мне на улице… Сказал, что прикончит меня, если я не проведу его к вам. Видите – у него пистолет.
– Видим, – кивнул Шрам. – Впрочем, кое-кто может решить, что
