рухнул на землю и уронил голову на руки.
– Она исчезла бесследно, – сказал Гвидион, вынимая еду из седельной сумки. – Случиться могло все, что угодно. Но рассуждать и прикидывать, что бы это могло быть, у нас нет времени.
– Что же будет? – растерялся Тарен. – Нельзя медлить! Идем!
– Верный путь не всегда самый короткий, – сказал Гвидион, – к тому же нам может потребоваться помощь. У подножия Орлиных гор живет древний старец. Его имя – Медвин. Говорят, что он понимает сердца, проникает в души и ведает все пути всех живых существ в Придайне. Если кто-либо знает, где прячется Хен Вен, так это он.
– И если мы сможем найти его, – подхватил Тарен.
– Ты прав, говоря «если», – ответил Гвидион. – Я никогда его не видел. Другие тоже искали его и не нашли. У нас всего лишь призрачная надежда. Но это лучше, чем ничего.
Поднялся ветер. Он шептался о чем-то с темными кронами деревьев. Издали донесся лай охотничьих собак. Гвидион насторожился. Он сидел прямо, напрягшись, словно тугая тетива лука.
– Это Рогатый Король? – с испугом спросил Тарен. – Он настиг нас?
Гвидион покачал головой.
– Лай собак Гвина Охотника ни с чем не спутаешь, – задумчиво произнес он. – Значит, Гвин где-то поблизости.
– Еще один слуга Арауна? – спросил Тарен, и голос его осекся.
– Гвин верен лорду, имя которого неизвестно даже мне, – ответил Гвидион, – но он и велик, может быть, даже больше, чем Араун. Гвин Охотник путешествует один в сопровождении своры собак. И появляется он обычно там, где должно начаться кровопролитие. Он предвидит битву и смерть и наблюдает издали, считая убитых воинов.
Ясный звук охотничьего рога перекрыл лай и вой своры. Он взлетел к небу и, отразившись, проник в грудь Тарена холодным клинком ужаса. Но эхо его, прилетевшее от холмов, этот терзающий уши звук, внушало не столько страх, сколько тоску и печаль, словно бы предвещая беду и несчастье. Казалось, что тающий отзвук рога, исчезая, уносил с собой солнечный свет и пение птиц, ясное утро и тепло огня, еду, воду, дружбу, все-все, что означает жизнь. Оно исчезло и больше никогда не возвратится.
– Музыка Гвина – это не сама беда, а только предупреждение о ней, – сказал Гвидион, кладя руку на лоб Тарена. – Будь готовым к ней, но не унывай. Не вбирай в себя грозное эхо. Те, кто сделал это, бродят с тех пор по свету, потеряв надежду.
Тихое ржание Мелингар отвлекло Гвидиона. Он поднялся и пошел к лошади. Тарену показалось, что за кустом мелькнула какая-то тень. Преодолевая страх, он вскочил и нырнул в кустарник. Колючки намертво вцепились в него. Он рванулся, упал на что-то мягкое, что стало яростно отбиваться. Тарен лягнул шевелящуюся под ним массу ногой, ухватил нечто похожее на голову, и вдруг в нос ему ударил резкий запах псины, который ни с чем спутать было невозможно.
– Гурги! – сердито вскрикнул Тарен. – Ты крадешься за нами? – И он принялся с остервенением
