на следующее утро с рассветом на станцию Вредефортвег; а генерала Фронемана с коммандантами Нелем и Плойи отправил на север от железнодорожного моста на реке Реностер с тем, чтобы он рано утром с 300 людей, одним орудием Круппа и одной скорострельной пушкой сделал бы на рассвете нападение на английский лагерь, расположившийся около ряда красных холмиков. Сам же я вместе с коммандантом Нитоля Фури, 80 людьми и одним крупповским орудием пошел к станции Роодеваль.
В Дорндрайи я оставил свой крохотный обоз, или, точнее, несколько повозок, с 20 бюргерами и приказал сотне людей стоять настороже в том месте, где они уже были в прошлую ночь, между мной и Гейльброном.
Из разведок капитана Схеперса я узнал, где и как что обстоит, и уяснил себе, что мне надо было делать.
Несмотря на то что у станции Вредефортвег, как мне сказали, было видно всего 50 человек, я дал комманданту Стенекампу 300 бюргеров, так как я знал, что к северу оттуда находились огромные неприятельские силы; к тому же могли бы еще быть посланы и другие подкрепления к Вредефорту. По моим расчетам, генералу Фронеману предстояло иметь столкновение с большим числом англичан, но я дал ему людей не больше, чем комманданту Стенекампу. Зато я дал ему два орудия на том основании, что хотя англичане имели хорошие позиции, но те, которые мог занять генерал Фронеман, были еще лучше. Мне сказали, что в Роодевале находится не более сотни человек, но что они очень хорошо укрепились. Впоследствии их оказалось по крайней мере вдвое больше.
7 июня очень рано я был уже в Роодевале и приблизился к станции на 800 шагов. Орудие Круппа было при мне. Поместив его наивыгоднейшим образом, я приказал сняться с передков.
Но, – чу! – что это за ружейный залп вдали?
«По всей вероятности, это генерал Фронеман дает о себе знать», – подумал я. Но вот еще залп, другой…
Опять тишина.
До рассвета оставалось еще часа два.
Я воспользовался тьмой и послал четырех человек к станции с тем, чтобы они подошли по возможности близко и разглядели, в чем дело. Они подползли на расстояние сотни шагов.
Вернувшись еще в темноте, они рассказали мне, что или там невероятное количество всякого добра, или же неприятель устроил страшно высокое укрепление. Они видели также множество стоящих там железнодорожных вагонов. Но все было тихо, и они не приметили ни одного человека.
Начало рассветать. Тогда я послал к англичанам бюргера с белым флагом, требуя от английского начальника сдачи. Ответ, последовавший немедленно на мое письмецо, гласил:
– Мы не сдадимся.
На это я ответил сильнейшей стрельбой, зараз и из крупповского орудия и из маузеровских ружей. Англичане в свою очередь отвечали тем же.
Но у нас не было никаких укреплений, никакой защиты. Там, где мы находились, была маленькая выемка вроде «пана»[36], но она была так неглубока, что в нее уходили ноги лошадей лишь до колен. К северо-западу
